Прислонившись к дверному проёму, на неё смотрел Хосок – собственной персоной. Лицо парня было опухшим, рубашка и брюки помятыми, а голова, похоже, трещала – судя по страдальческому выражению лица.

- Я что, вчера напился?

- А ты не помнишь?

Он покачал головой:

- Ни-че-го!

- В гостиной ещё не был?

- А… Что там?

- Сходи, посмотри.

Мужчина округлил глаза, но Мэй Лин не собиралась помогать ему, и парень рванул в указанном направлении.

Вскоре до Мэй Лин донеслись громкие ругательства, и девушка удовлетворённо улыбнулась – музыкант увидел «дело рук своих».

Вскоре он вернулся, с выражением полного обалдения на лице:

- Это что – всё я?!..

- Ну, кроме нас тут никого не было…

- Бо-о-оже! – схватился он руками за голову.

- Что, голова трещит? – спокойно спросила она. – Тогда иди в душ – и к столу. Я тебе «Хэджангук» сварила.

- О-о-о, ты волшебница! Я скоро!

- Угу, - лаконично отозвалась девушка, наливая порцию и себе – не пропадать же добру, коль сварила много.

Парень вернулся переодетый, чистый, даже побриться успел. Сел за стол, насторожённо взглянул на девушку:

- Не знаешь – как это я умудрился?

Она молча покачала головой, пододвигая к нему тарелку горячего, дымящегося целебного варева. Села сама напротив.