— Пошли его с каким-нибудь поручением, — беспечно ответил Тед. — Какого черта! Один раз живем.
В субботу вечером публика проявила чуть больше энтузиазма, и вся команда отправилась в Детройт в приподнятом настроении. Потом — Милуоки, Толидо, Сент-Луис и Атланта. Лайза оставалась зажатой, ее концерты проходили неровно, критики свирепствовали, а реакция публики в основном была вежливой, но часто сдержанной.
— Возможно, ты был прав: наверное, мне следует сократить гастроли, — не раз говорила Лайза.
Тед знал, что ее волнуют не только проблемы безопасности. Лайза не походила на большинство рок-вокалистов, которых он знал. Деньги для нее почти ничего не значили, но она была глубоко предана музыке: для нее было важно, чтобы созданное ею имело отклик в сердцах людей, чтобы ее творчество до какой-то степени трогало их, и, казалось, она черпает силы в реакции публики. В редкие моменты горечи она жаловалась, что ее репутация основана на трех очень печальных песнях, а не на таких жизнерадостных синглах как "Разожги любовь", "Городская девушка", "Злачные места" или "Затор", и Тед сочувственно кивал, не признаваясь, что любимые песни Лайзы его самого абсолютно не трогали.
— Почему людям не нравятся радостные песни? — не раз возмущалась она.
— Наверное, потому что люди в основном не слишком счастливы. Ты показала им, как можно воспринимать жизненные трагедии и творить из них нечто прекрасное, и они реагируют на это превращение.
— Но музыка должна поднимать настроение, а не наоборот. Это возможность отвлечься от плохого.
— Ты не сможешь отвлечься, пока для начала не столкнешься с неприятностями.
В тот раз он находился в легком подпитии и казался сам себе глубокомысленным. Потом, протрезвев, он уже не был в этом уверен. Но Лайза, похоже, удовлетворилась таким объяснением, по крайней мере больше эту тему не затрагивала.
В гастролях наступил трехнедельный перерыв, и, по соображениям безопасности, они проводили несколько дней инкогнито в одной тихой гостинице в Род-Айленде. Музыканты и технари разъехались во все стороны: кто навещал семью, кто отлеживался, а кто-то просто устроил перерыв в терапевтических целях. Поначалу все собирались в одно курортное местечко в Нью-Гемпшире, но Лайза отменила все приготовления после необъяснимого приступа плаксивости, который закончился крупной ссорой с ударником Рэнди Уайтхоллом..
— По-моему, он меня ненавидит, Тед, — призналась она в постели в ту ночь. — Видел бы ты его глаза.
Тед не придумал никакого разумного ответа, и на следующее утро помогал ей отменять заказ на номера. Кроме пары недавно нанятых телохранителей, никто из гастрольной группы не знал, где Тед и Лайза проводят свободные дни. Дин Кэмпбелл обиделся и отбыл в неизвестном направлении.
Работа с заключительным вариантом рукописи у Теда продвигалась хорошо. Если повезет, то он закончит книгу до конца года, гораздо раньше запланированного срока.
— Тед, я уеду на день-другой.
— Что? Куда?
Они обедали в столовой гостиницы, а телохранители сидели за другим столом, достаточно далеко, чтобы ничего не слышать. Она протянула руку и прижала пальцы к тыльной стороне его ладони, как бы успокаивая.
— Не волнуйся, я недалеко. Мне просто нужно смотаться от всего этого. — Она сделала легкий жест. — От всех, кто меня знает. Даже от тебя.
Она мягко коснулась его руки.
— Ничего страшного. Всего одна ночь, и я вернусь.
— Может, я слишком торопил события…