- Убери этот взгляд! – мачехин подбородок трясся от негодования. – Ольга, ты меня слышишь?!

Я, молча, отвернулась от нее и направилась к двери.

- Я с тебя три шкуры спущу, гадина проклятая! – бросила мне вслед Мария Петровна. – Будет она мне еще свой норов показывать! Нахлебница! Неблагодарная!

Мачехе что-то еще кричала, но ее голос становился все тише, так как мы завернули в узкий коридор. В нем пахло готовящейся едой, квашеной капустой и немного печным дымом.

- Барышня, ну что вы так… Знаете ведь, что мачеха ваша лютовать станет, – Селиван остановился. – Вы погодите, я сейчас вам в кухне соберу чего-нибудь.

Так, так, так… значит, слуги любили Ольгу Дмитриевну. Это хорошо. Это может пригодиться.

Афанасий оглянулся по сторонам, а потом сказал:

- Я там за бочкой с мочеными яблоками, одеяло припрятал. Еще с прошлого раза. Думаю, авось снова в холодную вас отправят!

- Спасибо ва… тебе большое! – я вовремя спохватилась. Вряд ли слуг называли на «вы». – Я никогда этого не забуду!

- Да вы с детства были доброй барышней, - улыбнулся мужчина в бороду. – Не повезло-то как… И угораздило же вашего батюшку на Марии Петровне жениться! Точно черти подтолкнули! Жалко вас… лебедушку нашу. Я никогда не забуду, тот день, когда вы родились. Семнадцать годков уж прошло… Такая вьюга была, ни зги не видно! Если бы дохтор смог приехать, может, ваша матушка и жива осталась…

Так, так, так! Появилась возможность узнать хоть что-то о себе!

- Неужели помнишь тот день? – я в волнении уставилась на него.

- Помню, а как же! Ведь третьего декабря и младший брат нашего цесаревича, Алексей Александрович народился… Только на пять лет раньше, – Афанасий на минуту задумался. – Все правильно. Великий князь в тыщу восемьсот двадцать пятом, а вы в тыщу восемьсот тридцатом!

Стоп! Стоп! Какой великий князь Алексей Александрович? Пусть я и не особо интересовалась историей, но какие-то вещи все-таки знала! Великий князь Алексей Александрович был четвертым сыном императора Александра второго! И правил он намного позже! Я стала лихорадочно вспоминать все, что когда-то читала, учила и слышала. Если мне сейчас семнадцать лет, значит на дворе тысяча восемьсот сорок седьмой год. Но Александр первый умер как раз в тысячу восемьсот двадцать пятом году и у него не было сыновей!

Ладно, возможно я что-то путаю. Сейчас точно не время погружаться в дебри истории. Ко всему еще начала болеть голова. Видимо, действие порошка заканчивалось.

- Ничего, как-нибудь да образуется, - я сжала большие руки мужчины. – Спасибо!

Из кухни вышел Селиван с рушником, завязанным узлом.

- Здесь курочка вареная, картоха, да пару огурчиков! Ваших любимых, барышня, со смородиновым листом! А еще хлебушек. Голодной не останетесь!

- Чтобы я без вас делала! – я прям умилилась такому трепетному отношению. – Пойдем, а то, не дай Бог, увидит кто.

Меня завели в темный погреб, в котором пахло свежей побелкой, и Селиван сунул мне несколько свечей. А следом спички в круглой коробочке.