- Барышня, открыл! – Селиван резко поднялся. – Вы бы не тянули… Времени, ой как мало!
Я подошла к столу, взглянула на содержимое ящика. Довольно «упитанный» кожаный кошель и какие-то бумаги. А почему не прихватить все? Возьму, а потом разберусь. Гадость-то напоследок родственничкам учудить - святое дело…
Опустошив ящик, я направилась к двери, но Селиван остановил меня.
- Погодите, барышня, я проверю, нет ли кого.
Он вышел из кабинета, но через минуту вернулся.
- Быстрее. Идите в свою комнату, соберите вещи. Только не мешкайте. Я буду ждать вас в конце подъездной аллеи. Барыня меня в город за сахарной головой послали. Будет ей голова…
Кивнув, я побежала в свою комнату, совершенно не понимая, что должна брать с собой. В этих дурацких одежках попробуй еще разберись!
Открыв шкаф, я уставилась на наряды, принадлежащие Оленьке и скривилась. Что брать-то?!
- Что это вы делаете? Вы же на завтрак пошли, Ольга Дмитриевна?
Я резко обернулась и увидела Акулину, которая, вытаращив круглые глаза, смотрела на бумаги и кошель, прижатые к моей груди.
- Ты-то что здесь делаешь?! – прошипела я, но она ничуть не смутилась. Проигнорировав мой вопрос, девушка прошептала:
- Вы что, денежки стащили? Матерь божья, неужто бежать задумали?!
Вот где ты взялась на мою голову!
- Тише ты! – я затащила ее в комнату и закрыла дверь. – Не дай Бог, кто услышит!
- Ежели вы уходите, и я с вами пойду! – заявила Акулина плаксивым голосом, падая на колени. – Не будет мне туточки жизни!
- Как бы ты жила, если бы меня замуж отдали?! – я зло смотрела на нее. Время шло, и это было плохо.
- Так барыня сказали, что я с вами в дом мужа перееду, буду вам прислуживать, - девушка тихонечко завыла. – Не бросайте-е-е… помру-у-у, ой помру-у-у-у! Вернетесь, а Акулинка в могиле-е-е холодно-о-ой!
- Черт с тобой! Пошли! – я покосилась на шкаф. – Вещи собери. Быстро! Ты знаешь, как незаметно выйти из дома?
- Знаю! – Акулина подскочила на ноги. – Сейчас все сделаю! Маленько погодите!
Девушка действительно быстро собрала нужные вещи в саквояж, стоявший под кроватью, потом умчалась за своими. И уже через двадцать минут мы крались к подъездной аллее продираясь сквозь колючие кусты шиповника.