– Как нам уйти отсюда, чтобы не привлекать внимания? – вопросительно посмотрел на пилота Антон, закинув объемистый рюкзак за спину.

– Полетите завтра вертушкой, – тот кивнул в сторону вертолетов. – Ребята будут повстанцев долбить, вас попутно прихватят.

– А разве можно? – от нечего делать спросил Антон, заранее зная ответ.

– Здесь все можно, – усмехнулся летчик, – только осторожно.

Загрузившись в подъехавший «УАЗ» без тента, за рулем которого сидел ставший похожий на негра еще один украинский пилот, они отправились в гостиницу. Это была облицованная керамической плиткой многоэтажка, расположенная неподалеку от здания аэровокзала. Росшие перед ним пальмы и неизвестные Антону деревья образовывали тенистую лужайку.

К этому времени небо сделалось сплошь свинцовым и словно приблизилось к земле. Дышать стало еще тяжелей. На попутчиков Антона невозможно было смотреть без слез. Перелет, жаркий субтропический климат после уже довольно холодной российской погоды, разница во времени в совокупности с недосыпанием последних дней и неизвестностью делали их похожими на ленивцев. Они едва передвигали ногами, с трудом волоча на себе рюкзаки. Их ничто не интересовало, они не смотрели по сторонам. В номере, который им организовали летчики, был стол, несколько жестких деревянных стульев с прямыми спинками и узкие, тоже деревянные, кровати. Телевизор и кондиционер не работали. У давно не крашенной стены постанывал старенький холодильник.

– Это он из-за слабого напряжения, – пояснил проводивший их в комнату Николай. – Вы не думайте, есть номера и получше. Просто мы здесь через стенку живем, и поэтому вам будет спокойней. Да, чуть не забыл, водопровод не работает. Ближе к вечеру на пикапе подъедет работник гостиницы, отдадите ему вот этот бак. – Он открыл в коридоре боковую дверь, за которой оказалась душевая, и показал на сорокалитровую резиновую емкость.

– Послушай, – Антон бросил взгляд в комнату, где его спутники, поснимав с себя одежду, повалились на кровати. – А чего вы с нами возитесь?

– Хм! – Пилот с удивлением посмотрел на него. – Разве не догадываешься? Ведь вы – наша зарплата!

Проводив летчика за дверь, Антон вернулся в номер и принялся разбирать вещи.

Осторожно раздвинув плотную стену тропических трав, Филиппов выглянул на дорогу, которая, впрочем, больше напоминала широкую тропу, нежели то, о чем говорило условное обозначение на карте. Еще бы, проложенное несколько десятков лет назад, в период расцвета туристического бизнеса, шоссе через некоторое время оказалось ненужным занятой переворотами и войной стране. Теперь остатки неширокой ленты асфальта, изъеденные ливнями и растительностью, походили на илистое дно пересохшей речки.

Дикие бананы и гигантские стрелы бамбука, росшие по обе ее стороны, образовали над ней ажурную арку, сквозь которую едва пробивался солнечный свет. Пение птиц слилось в сплошной беспорядочный шум с пустым, присущим спертому пространству, эхообразным отзвуком.

Он вновь улегся на живот, положив голову на согнутую в локте руку.

Это был второй привал его команды с того момента, как они высадились из тесного грузового отсека вертолета огневой поддержки, летевшего в направлении Киквита. Минутная посадка на промежуточном участке попутного полета обошлась Антону в тысячу долларов. Еще в гостинице от летчиков ему удалось узнать, что из Западного Конго ни самолеты, ни вертолеты в Заир не летают. Паромная переправа через реку Конго давно перестала функционировать, а ширина реки в этом районе составляет почти двадцать километров. На что рассчитывал Подковыркин, отправляя их сначала в Браззавиль, было непонятно.

За три часа они прошли чуть больше четырех с половиной километров. Оказавшись в тропических дебрях, его и без того измотанные попутчики заметно приуныли. Этих людей можно было понять. В таком обилии зелени, кишевшей разного рода ползающими, прыгающими и летающими ядовитыми гадами, с нескольких шагов невозможно было разглядеть даже слона, не говоря о двух гранитных валунах, выступающих из земли на метр, между которыми, по словам Белого, он оборудовал тайник. На карте-схеме, которую он вручил Филиппову перед самым отъездом, это место было отмечено кружком с двумя треугольниками. Они располагались в полусотне метрах от двадцатиметровой скалы и основной россыпи огромных камней.

Ко всему прочему, все плохо спали ночью. Сказалась не только жара, которая усугубилась еще больше после ливня, но и пугающая неизвестность.

Мерзкий и липкий пот, горячий и влажный воздух, при вдохе вызывающий тошноту, к полудню успели изрядно измотать. Не хотелось ни шевелиться, ни даже думать. Духота, необходимость проделывать путь в хитросплетениях лиан, ветвей и травы, непрерывно махая огромным мачете, врезавшиеся в плечи лямки тяжелого рюкзака, постоянно цепляющегося за что-то своими карманами, окончательно деморализовали прокуренного и пропитого Тарзана. Он начал отставать.

Окинув взглядом людей, не соизволивших ради пятнадцатиминутного отдыха снять рюкзаки, а прямо так и завалившихся на них, Антон кашлянул:

– Все, пора.

Лебедев и Гуру поднялись, Тарзан некоторое время продолжал лежать.