— Проехали.
— Знаешь, Макс, иногда я тебя совсем не понимаю.
— Мне бы твои заботы.
— Слушай, не злись.
— Ты это серьёзно?.. — я откусил и принялся жевать. А ничего так хлебушек. С вискариком в самый раз.
— Если бы ты хоть немножко подумал, сразу бы понял: ты сам во всём виноват.
Вот это заявочка…
— То есть, я САМ себя предал. Посадил в тюрьму. Запер дверь и выбросил ключ.
— Фактически, да.
Я с интересом посмотрел на демангела поверх жареной «куриной» ножки. Тут он не обманул: если забыть, что это ящерица, то вкус самый обычный.
— А вот с этого места поподробнее, пожалуйста.
— Дак я за этим и пришел! — демангел всплеснул руками и нервно поёрзал. — Хотел объяснить, почему ты оказался здесь, в камере.
— Можешь не утруждаться, — я махнул на него обглоданной костью. — Я знаю, что ты скажешь: продал, мол, тебя, с потрохами, потому что — бизнес. Ничего личного…
— Ты ошибаешься.
— Да ну?..
— Это ОЧЕНЬ личное. ЧЕРТОВСКИ. Это месть.
— За то, что я выиграл ту сделку? Но я думал, что Зебрина…
— Это месть за то, что ты — это ты, — перебил демангел. — Я ненавижу тебя, Макс. Такие дела.
— И поэтому хочешь убить?
— В конечном итоге. Но сейчас… Вот прямо СЕЙЧАС, я хочу, чтобы ты СТРАДАЛ.