Оглядевшись, я приметил кучу чего-то мягкого в углу и пошел устраиваться.
Что-то в последнее время мне крупно везёт на казематы. А это порождает привычку: в заключении я уже чувствовал себя, почти как дома.
Главное, здесь было тихо, довольно чисто и не слишком сыро. Что ещё требуется уставшему человеку, чтобы отдохнуть?
Рассудив, что какое-то время меня здесь помаринуют, я разгрёб тряпьё — надеюсь, в нём не водятся кусачие насекомые… и устроившись в нём, как в гнезде, отрубился.
Учитывая, что текущий рабочий день начался позавчера, я был в своём праве.
Проснулся от того, что где-то капала вода.
Капало звонко — как капель в весеннюю лужу. Мне сразу захотелось пить. И в туалет.
Согласен, желания противоречивые, но так уж устроен человек: подавай ему всё и сразу.
Через пару минут душевных терзаний я понял, что с капаньем этим что-то не так.
Оно не было равномерным кап-кап-кап… к которому привычен всякий, у кого на кухне течёт кран.
Этот звук был другим.
Иногда кап-кап-кап было быстрым и лёгким, как бег хомячка. Но иногда одно кап… задерживалось на долю секунды. А потом начинало частить, как изношенное сердце. И это раздражало.
Если подумать, это СТРАШНО раздражало.
Я поймал себя на том, что с замиранием жду каждой задержки — так, что нервы натягиваются до предела.
И что сердце моё пропускает удары. А потом несётся вскачь, рискуя довести меня до инфаркта.
Я попытался не слушать, отвлечься на какие-нибудь мысли — не получилось. В голову лезло только предательство Денницы, а об этом я думать не хотел.
Точнее, не хотел думать о себе, любимом: почему я попался, как последний лох, на старый, как мир, развод: злой полицейский и добрый полицейский. Только в данном конкретном случае оба полицейских были в одном флаконе.
Чтобы не думать, я попытался петь. Но неравномерный стук капель сбивал с ритма и я заткнулся — ужаснувшись собственной бездарности в отношении вокала.
С горя я даже попытался в кого-нибудь превратиться.
Помниться, в замке Аргобб мне удалось стать мышью, и таким образом ускользнуть из клетки.