— Это можно исправить?

— Если бы я мог… — сокрушённо покачал головой дедуля.

— Моя дочь стала выглядеть как безродная девка, но она всё ещё моя дочь, — сухо проговорил герцог. — Договорённости с его величеством остаются в силе. Волосы зачернить, кожу отбелить. И сделайте что-нибудь, чтобы она не вела себя столь вызывающе. Смотреть мне в глаза без дозволения… Раньше она не позволяла себе такую дерзость.

И вот это вот мой папочка? Да ну его нафиг такой сон! Уж лучше санитары со смирительной рубашкой!

— Нет, на такое я точно не согласна! — заявила, резво спрыгивая с кровати.

Запуталась в необъятной ночнушке и чуть не упала. Но быстро выпрямилась, посмотрела прямо в глаза заносчивому дядьке, упёрла руки в бока и заявила:

— Я не ваша дочь, так что завязывайте мне приказывать, а то и разозлиться могу.

— Что ты сказала, дочь? — спросил он, резко развернувшись ко мне.

— Ну, что есть, то и сказала, — подрастеряв задор, уже не так бодро промямлила я.

— Ты моя дочь, — злобно прошипел он, сделав шаг ко мне. — И ты будешь делать то, что я велю.

— Да с чего это? — возмутилась, отступив назад и чуть не повалившись на кровать.

— Ты… — буквально зашипел папочка той меня, которая во сне была. Настоящая я с таким родителем точно не ужилась бы, в младенчестве сбежала бы, ну или уползла. — Ты посмела возразить мне!

— Когда? — удивилась вполне правдоподобно, покосившись на старичка-магистра. — Я ему возражала разве? — уточнила у дедули.

А старичок-то испугался ещё больше меня, даже голову в плечи втянул, так что от него помощи точно можно не ждать. Эх, всё самой делать приходится… Знать бы ещё, что делать-то…

— Вы тут на меня не наступайте, я вам ничего плохого не сделала… пока, — попросила невменяемого дяденьку.

Мои слова подействовали на него, как красна тряпка на быка. Он подскочил ко мне и наотмашь ударил по лицу.

Вы знаете, что такое звёздочки в глазах? Я вот только сейчас узнала. Упала на кровать, с трудом осознавая, что происходит. В голове сразу зашумело, перед глазами всё поплыло, и боль такая щёку пронзила, словами не передать. Меня впервые ударили! Где-то на задворках памяти маячила мысль — подчинись, делай, что говорят. Но я не такая! Я не буду подчиняться и молчать! Да кто он вообще такой, что бы поднимать на меня руку?!

Резко вскочила с кровати и уставилась на мужика ненавидящим взглядом. Что там про маньяков говорят? Слушаться и выполнять их требования? Да обойдётся!

Начала искать взглядом, чем обороняться, но обнаружила только затравленного испуганного старичка.

— Повинуйся, — прошептал он одними губами.