Меня снова вынули из воды и положили на пол, но легче не стало. Ткань облепила нос и рот, и я не мог дышать. Я бился на полу, как подыхающая рыба, стараясь сбросить мешок и не думая о том, что скребу лицом о шершавый пол. Наконец кто-то сжалился и стянул его с меня. Усилием воли я заставил себя вдохнуть, потому что организм напрягся в ожидании воды, а не воздуха. Я лежал лицом вниз, и чьи-то руки жали на спину, выдавливая из меня воду. Выходя, она обожгла горло и ноздри, словно была кислотой, а не протухшей жижей.

– Господи, – произнес голос, ранее отпускавший реплику о моей возможной смерти, – да он полбочки проглотил.

И снова заговорил первый.

– Спрашиваю в последний раз, Паркер. Кто поручил тебе следить за Джоэлом Тобиасом?

– Не надо больше, – сказал я, ненавидя себя за просительную нотку. Да, меня сломали. – Не надо…

– Просто отвечай на вопрос. Но имей в виду, это твой последний шанс. В следующий раз вытаскивать не будем.

– Беннет Пэтчет. – Мне было стыдно за свою слабость, но снова глотать тухлую воду я не хотел. Не хотел такой вот смерти. Я снова закашлялся, но воды вылилось мало.

– Отец Дэмиена, – произнес третий голос, которого я никогда раньше не слышал. Он был глубже других, голос чернокожего, и звучал устало. – Он говорит об отце Дэмиена.

– Почему он тебя нанял? – спросил первый.

– У него работает девушка Джоэла Тобиаса. Он беспокоится за нее. Считает, что Тобиас, возможно, бьет ее.

– Ты лжешь.

Он потянулся к мешку, и я мотнул головой, уклоняясь.

– Нет. Это правда. Беннет – хороший человек. Он просто беспокоится о девушке.

– Вот дерьмо, – выругался черный. – Выходит, все из-за того, что Джоэл не может приструнить свою хозяйку.

– Помолчи! Пэтчет решил так, потому что девушка сказала ему что-то?

– Нет, это его подозрения и только.

– Есть что-то еще, да? Говори. Раз уж мы так далеко зашли и теперь почти заканчиваем.

Ни достоинства, ни гордости во мне уже не осталось.

– Он хочет узнать, почему умер его сын.

– Дэмиен застрелился. «Почему» его не вернет.