Только я было хотел спросить, что она делает, как девушка принялась резать на одинаковые ломтики засохшую кашу и обмакивать в миске. А после закидывать на разогретую сковороду.

— Думаешь, это будут есть? — осторожно спросил я, глядя как зарумянивается непонятное блюдо.

— На! — вместо ответа отложила на разделочную доску один обжаренный кусочек, выкладывая остальные на отдельное блюдо, — Кинь сверху кусочек сыра и колбасы — еще вкуснее будет!

Я попробовал без ничего. И правда вкусно!

— Вот, выноси! — выложила в блюдо вторую обжаренную порцию, порезала туда сыра, колбасы, несколько перьев лука, — Стоить такое блюдо будет… М-м… Три медяка!

— Не много?

— Не-а! Это же эксклюзив, ни у кого такого нет и на этом можно сыграть!

Хоть я и мандражировал, когда вынес незнакомое блюдо, готовый убеждать, что это вкусно и стоит своих денег, но никаких сложностей не возникло. Необычное яство из сгоревшей каши оказалось востребованным и просить его стали даже чаще, чем яичницу, которую, к слову, Маша делала куда вкуснее и красивее, чем я, успевая украсить блюдо зеленью, нарезками из колбас и овощей. А под конец и вовсе яичница видоизменилась, она стала перемешанная, в ней появился лук, бекон, и все это оказывалось под расплавившимся сыром. Гости начали все чаще и чаще требовать добавку, не скупясь на монеты.

А Маша и вовсе разошлась. Отдельными блюдами стали красиво нарезанные: сыр, копченое мясо, колбасы, посыпанные нарезанным укропом и луком. И гости и за такие блюда платили по медяку!

— Еще три яичницы с беконом просят! — залетел взмокший Яник, выгружая с подноса гору тарелок и кружек, пока я собирал только что помытые Лаурой кружки под эль, — и одну на-ре-зку.

— Да не успеваю я! — Возмутилась девочка, уверенными, быстрыми движениями перемешивая лук, — сковородки очень неудобные! Растительного масла нет, а сливочное быстро теряет свойства… Ножей нормальных нет, блендера и терки нет, да что за средневековье-то такое! Р-р-р!

Первый раз видел злую Машу! Впрочем, ее состояние только способствовало работе. Чем злее она становилась, тем быстрее двигалась. На трех сковородах сразу жарилась: яичница на две порции, на другой остатки ее… как она их там называла… гренок, во! А на третьей жарился лук, куда она на моих глазах закинула кусочки бекона. Это будет еще две порции ее мешанки, как она назвала эту яичницу.

— Эх, жаль у вас нет помидоров, — посетовала Маша, в очередной раз взбивая яйца с молоком, — мешанка делается просто бомбической, если закинуть все ингредиенты. Обжаривается лук до состояния, когда он только начал золотится, к нему закидывается бекон, буквально через минуту мелко порезанный помидор, специи, впрочем тут много не надо, но обязательно черный перец и паприку… Затем это все заливается взбитыми посолеными яйцами с молоком. Даем немного обжариться снизу и чуть подняться, затем все перемешиваем, но не мельчим. Еще раз мешаем, а после посыпаем сыром, укропом и зеленым луком, накрываем крышкой и убираем с огня. Через минуту все готово! Я так родителям по выходным делала…

— Я половину не понял, — пробурчал Яник, едва поймал паузу в речи Маши, — мне что сказать, когда готово будет?

Девочка не долго думая выложила две готовых порции, посыпала приготовленным мелко порезанным сыром, укропом и поставила на поднос.

— Неси! Третья порция будет через три минуты! Стой! Подожди, я тебе сразу нарезку выложу…

Когда гости рассчитывались, они с одной стороны сетовали, что дорого, но с другой все благодарили, что вкусно и необычно. Наконец последняя группа будущих шахтеров, рассчитавшись, покинула таверну, и я обессиленный опустился на ближайшую к стойке лавку. С другой стороны стола присел Яник, вытягивая ноги.

— Ужас! Мне кажется, их было больше, чем при родителях, — чуть не плача протянул братишка.

— Нет, просто обычно была большая кастрюля каши, ее сразу по тарелкам и на всю компанию за раз выносили. А сейчас тебе пришлось побегать, вынося по два-три блюда за раз.

— Я-ани-ик! — Раздалось с кухни, — забирай!