— У меня четверо дружинников, у соседей от двух до пяти — вот собирались вместе отрядом по двадцать — двадцать пять всадников и чистили округу от всякого сброда. А сейчас-то уже и половины не собрать. Некоторые соседи нынче и в седло-то не залезут.

— Больные? — сочувственно спросила Маша, на что Трайн оглушительно расхохотался.

— Толстые, — пояснил он, объясняя свой смех, — Мы все в Город переехали, там веселее, общения больше, но и движения меньше. Вот и раздобрели. Почти все в поместьях посадили управляющих, многие годами в деревни не приезжали. Это я все по старинке, стараюсь в руках держать.

— Так только про вас и говорят уважительно, — тут же поделился слухами я, — остальных только и ругают. Кстати, третьего дня тут приказчик лиера Асвуда был, рассказывал, что его хозяин проигрался сильно и скорее всего будет продавать деревню Глухарево. Она с вашими землями граничит…

— Нехорошо слухи про лиеров распускать, — попенял мне Трайн и тут же добавил, — да и деревня эта… сколько там… дворов пятнадцать? Тьфу!

— Ну там лес хороший и два больших луга заливных.

— Про луга я запамятовал… А ведь дед-то, Асвуда, там овец разводил… Встречусь-ка я с Асвудом, обсудим… Ладно, сговорюсь — с меня подарок.

— Дядь Трайн, а мне сказали, вы поговорить хотели? — заметив, что разговоры про землю завершились, напомнила о себе Маша.

— Да-да… — лиер взял в руки лежащий перед ним кожаный тубус, открыл и достал свиток, — посмотри, что я уразумел за ночь. Правильно тебя вчера понял?

Маша с серьезным видом, что с ней совершенно не вязалось, взяла свиток, попробовала раскрутить, от чего тот спружинил и выпал из рук. Девочка вздохнула, подобрала и под нос пробормотала на своем языке:

— Ну ничего, я еще введу тут типовой формат бумаги и папки со скоросшивателями…

И принялась читать.

За спиной раздались громкие голоса, и в зал с улицы вошли отец, Ивер и староста деревни Вайрен. Седой, высокий, даже выше дяди, тощий, жилистый, и какой-то нескладный и узловатый. Вайрену было за шестьдесят и тридцать лет из них он проработал приказчиком на большом складе в столице, пока его лиера не отравил родственник и не уволил всех преданных усопшему работников. Староста пользовался большим авторитетом и до появления Ивера все советы касательно других мест узнавали у него.

— Лиер Трайн! — поклонился староста, увидев помещика, и повернув голову к моему отцу продолжил начатую фразу, — А вернетесь когда?

— Думаем через месяц. Так что в этот период все вопросы по таверне — с Ивером. Ты гарант его прав, на случай если кто-то напраслину на него возведет, по нашему исчезновению.

— Да, ты конечно правильно, делаешь, но не думаю, что кто-то рискнет обвинять Ивера. Говорят, он тут на днях троим челюсти свернул, когда на него десяток извозчиков набросился?

Дядя рассмеялся.

— Что стар, что млад. То я десяток успокаиваю, то Вес у нас дюжину разбойников побеждает. Вес, ты слышал? Ты пока больше победил, хотя с меньшим числом начал! У меня всего трое раздолбаев было, и не сворачивал челюсти, так, случайно зуб выбил… Ну неудачно он в последний момент повернулся… Руки-то нет, придержать его…

И дядя для убедительности потряс культей по локоть, которая скрывалась в рукаве от рубахи. Вайрен понимающе усмехнулся.

— Да знаю я, как слухи множатся, знаю… Ладно, езжай со Старыми Богами, Норд, присмотрю я за твоими.