В тот день Вершинин в бешенстве за несколько минут долетел на своей машине до квартиры, кроя директора матом и попутно размышляя, как ему отомстить за нанесенное оскорбление, как унизить и подставить его. В этом деле Вершинин (особенно в таком состоянии) был изощренным стратегом.

– Гнида! Сука! Тварь! Паскуда! – негодовал Леха. – Без сердца я, значит?! Да как ты посмел так сказать, выставить перед всеми… Клянусь, отныне тебе будет очень плохо, старый ты козел! – от ярости Алексей чуть не сорвал с петель дверь на кухню и чуть не раскрошил там всю мебель.

В дверь позвонили.

– Кто там еще?! – разозлено вскрикнул Вершинин и ринулся в тамбур. В такие моменты вся его внешняя красота куда-то исчезала – лицо темнело от злости. Сердце билось чудовищно быстро, руки дрожали, волосы на голове были взъерошены.

Он резко отворил дверь – за порогом стоял огорченный Дима Тихомиров.

– Ты-то, слабоумный, зачем ввязался в это?! – закричал на него Вершинин, пытаясь убедить, что не стоило ради него рисковать своей успеваемостью.

– Ты же мне дорог, – тихо ответил Тихомиров. – Ты мой друг, причем единственный, поэтому я должен был так поступить. С Николаевичем я разберусь – он и не такое мне прощал.

В подобные моменты Вершинин недоумевал, для чего люди жертвовали чем-то ради других – такая отзывчивость и самопожертвование ему были непонятны, ибо он вполне мог справиться со всем этим сам и без посторонней помощи.

Тихомиров терпел Лешины выходки, зная, что Алексей в обществе и Алексей наедине с ним – это два разных человека. Дмитрий так любил своего друга, что иногда не замечал, как он, благодаря Вершинину, прилюдно попадает в смешные и нелепые ситуации. Из-за этого его и не воспринимали всерьез, посмеивались над ним, сторонились, а Тихомирову было все равно – главное, что сам Вершинин не разделяет мнение остальных.

Когда началась ахинея с клубами и наркотой, Тихомиров всеми силами стал противодействовать новым увлечениям Вершинина. Дима пытался отучить его от всего этого снова и снова, а Вершинин знал, что Дима так заботится о нем, так беспокоится за него, благодарил друга за то, что тот желает ему только хорошего, но значения нравоучениям не придавал, чем обижал Тихомирова.

3. Картинки перед глазами Димы сменялись – пробуждались воспоминания…

Ему вдруг вспомнилось прошлое лето, когда они классом решили отправиться отдохнуть на озеро: снять бунгало, пожарить шашлыки, подышать свежим воздухом, побродить по лесу, искупаться – одним словом, отдохнуть и хорошо провести время. Ну как же не закатить отменную тусу на озере, особенно когда никто не контролирует?

Если ехал Вершинин, то за ним без разговоров ехали и все девчонки из класса, а за самими девчонками в нагрузку увязывались еще и парочка пацанов. Для всего класса Алекс был душой компании, предметом зависти и обожания – с ним было весело и интересно. Девчонки уже давно вычислили отличный момент, когда подкатить к Вершинину, а сам Алексей давно уже провел собрание среди пацанов, и все они давным-давно поделили девчонок меж собой.

Планировалось побыть на озере сутки – деньки стояли солнечные и жаркие. Холмы и пригорки, покрытые свежей зеленой травкой и полевыми цветочками, нежились под солнечным светом. Небо было голубое, по краям небосвода были разбросаны кучерявые облачка и небольшие тучки. По воде гулял ветерок, который нагонял небольшие волны на сине-голубой поверхности озера – вода еще не совсем прогрелась, но к ее прохладе можно было быстро привыкнуть.

Прибыв на место на машинах, в уютную рощицу недалеко от песчаного берега, веселые одноклассники быстренько бросили вещи в бунгало, захватив с собой все необходимое для шашлыка, и побежали на пляж. Там нашелся подходящий тенечек, где и решили поставить мангал. Всем было невтерпеж окунуться – пацаны, оставив девчонок насаживать маринованное мясо на шампуры, побежали к воде, принялись плескаться, нырять и беситься. Один лишь Тихомиров, захватив полотенце, расстелил его на окраине тенька, и принялся листать книжку. Он, конечно же, не имел представления о таких вот выездах на природу, поэтому выделялся среди общей веселости и непринужденности своей серьезностью и отторжением от общего дела, наблюдая то за девчонками, то за пацанами.

– Мальчики! – крикнула одна из девчонок. – Мы свое дело сделали – теперь ваша очередь огонь разводить и мясо жарить!

– Потерпи, дорогая, – шутливо отозвался Вершинин, брызгая в пацанов холодной водой, – наше время отжарить вас ночью придет! – все дружно заржали. – А если ты про шашлык, то сейчас, мы решим здесь кое-что, – Вершинин похлопал по спине качка Ретинского, который уже накупался и собирался выходить. – Витек, а Витек!

– Леший, ты что, не набесился еще?! – обратился к нему Витек.

– Да нет! – сказал Вершинин, прыгая вокруг Вити, как заводной. – Я предлагаю спор. Слабо тебе вон до того мыса доплыть? – Вершинин показал пальцем на выступающую скалу на смежном берегу озера.

– Мне уже порядком надоели твои споры, Леха, – попытался отказаться Ретинский.