В голове светло и, сколько я не силюсь, не могу обнаружить ни малейшего следа недуга. Даже тело послушно и поддатливо в прежней мере. И, если бы не переполненный резерв, который я ощущаю сразу, как только начинаю о нем думать, то всё было бы лучше некуда.

Выпив зелье Джо, я некоторое время сижу неподвижно, не столько пытаясь ощутить его действие, сколько понять, как долго ещё протяну. Максвелл, конечно, обещал заехать к Тревору — но что-то подсказывает мне, что после вчерашней лжи мне лучше сделать это самой.

Я не тороплюсь — завтракаю, завариваю себе чай, добавив туда несколько капель общеукрепляющего зелья, листаю принесенные Ринданом книги… после теплого душа долго стою перед зеркалом, вглядываясь в свое отражение. И наконец решаюсь — подойдя к магическому передатчику, набираю код и прошу извозчика.

Внезапный приступ слабости ловит меня на выходе и я едва не падаю, хватаясь за дверную ручку. Странно… зелье ещё должно действовать! На всякий случай возвращаюсь назад и капаю себе ещё одну порцию, уже решив поговорить с мужчиной при встрече.

Не помогает — стоит только экипажу притормозить у калитки, как под ложечкой начинает посасывать, а в пальцах прорезается дрожь.

Окончательно растерявшись, я выбегаю из дома, не понимая, куда идти. У Нейта есть зелья — только помогут ли они? Или же ехать к Адель и просить помощи? Подумав о большом животе сестры и подходящем сроке я решаюсь начать с Тревора — может, его мастерство поможет больше?

В дилижансе мне становится легче — наверное, все-таки начинает действовать зелье. К Тревору я приезжаю в полном порядке, но радость оказывается недолгой — головокружение дает о себе знать перед самой лестницей, ведущей в мастерскую. Я хватаюсь за перила и чудом сохраняю вертикальное положение, поэтому в помещение уже вваливаюсь, как слепец — и тут же попадаю во власть цепкого взгляда мастера зелий.

— Всё плохо?

Мужчина умеет ловить суть, поэтому мне не приходится растекаться мыслью по древу — я коротко киваю и с облегчением выдыхаю, глядя, как передо мной ставят стакан, до краев заполненный красной жидкостью.

Зелье обжигает рот, но я не останавливаюсь — допиваю до дна и, кажется, даже пытаюсь облизать стакан, но мне не дают. Нейт деликатно высвобождает посудину из плена моих пальцев и, придерживая за плечи, отводит в соседнюю комнату. Я сбрасываю шубку, сажусь на единственное кресло и утыкаюсь носом в воротник платья, ощущая, как постепенно появляется контроль над телом.

Я не знаю, сколько я там сижу, бездумно уставившись в пламя камина. К Нейту приходят посетители — я слышу их голоса за стеной. Тревор, не выдержав человеческого засилья, приходит ко мне и устраивается на коленях. Я почесываю лоснящуюся тушку за ухом, слушая тихое урчание и почти впадаю в нирвану — наверное, именно поэтому следующий хлопок двери отдаётся где-то в голове, заставляя меня выпасть из мыслей. Но ещё больше этому способствует уже знакомый голос…

… который я не рассчитывала сегодня услышать.

— Где?

— В гостиной.

И тишина, за которой следует скрип подошв. Размеренный, тихий.

Очень нехороший.

Тревор, почуяв неладное, мигом слетает с моих колен, оставляя меня одну.

— Предатель! — шепчу я коту, слыша, как за моей спиной сгущаются тучи.

Наверное, где-то я нагрешила перед тримудрой Богиней, потому что комнату заполняет едкая тишина, а затем в ней раздается ехидное:

— Так-так-так…