С большим трудом мне удалось убедить Миля и особенно Жучина, что я должен полетать и проверить. С очень большим трудом. Но они дали добро на полет и только после тщательного осмотра машины. Что, в общем-то, я и так хотел и так всегда делал. И пообещал, что выше 15 метров не поднимусь. Только предварительный осмотр на земле ничего не дал. Так что пришлось взлетать и лететь. В кабину со мной сел Мяснов, в десантный отсек сразу два техника - смотреть может где чего трясется.

И таки нашли!!! Техники заметили. Тряслись обе консоли боковых пулеметов десантников. Справа и слева. Уже на земле стали разбираться и выяснили, что то ли по ошибке, то ли из соображения экономии, но для консолей пулеметов была применена труба с более тонкими стенками, чем нужно. Вот консоли и трясло. И это еще без пулеметов на них, да без стреляющих. Кстати, пулеметы сразу планировалось ДП-27. Не лучший вроде как выбор, но зато - два.

Построили и вторую машину. И тут же благополучно ее грохнули. При посадке один из новых пилотов приложился слишком жестко и подломил стойку шасси. Машину завалило на бок и разнесло винт, который чиркнул по земле. Повезло, что никого не пришибло. Эту машину пришлось частично разбирать.

И тут подоспел третий вертолет "местного" производства. И этот стал на винт нормально. И получалось так, что в месяц Миль мог выпускать по три машины. До 5 июля еще полгода. Итого гарантированно, при наличии двигателей и части приборов должно быть не меньше 18 машин. Немного. Но и они могут сказать свое слово в той битве. А Миль пообещал нарастить объем, как минимум, до пяти машин в месяц, если будут движки. Мое начальство пообещало изыскать.

***

Как и следовало ожидать, на первый не испытательный, а демонстрационный полет прибыли все причастные. Сталин, Берия, Шахурин, Василевский, Миль, Камов и, разумеется, Судоплатов, который облизывался на вертолет, как кот на сметану - для засылки диверсантов и разведчиков такая машина просто находка. Но ему пока, по крайней мере до июля не светило получить в свое распоряжение ни одну из них.

- Скажите, товарищ Никитин, а вы со своим вертолетом примете участие июле? - спросил меня Сталин, пригласив побеседовать в присутствии Василевского.

- Как прикажете, товарищ Сталин. По согласованию с нашим руководством "там", мы с лейтенантом Усатовой в вашем распоряжении.

- Как вы видите применение вашей машины?

- Ночью. Днем покоя немцам не дадут Ми-8 и штурмовая авиация, а мы их побеспокоим ночью. Тем более, что у нас "ночная" модификация. Т.е. все технические ресурсы для ночного обнаружения скоплений танков противника у нас есть.

- Есть что-то, что может помешать вам со стороны немцев?

- Да. Наличие в тылу врага такого же вертолета, как тот, на котором я был здесь в 41 году.

- Товарищ Берия знает о существовании этого вертолета?

- Так точно!

- Что мешает его нейтрализовать?

- То что он со 2 декабря себя никак не проявлял. Мы не знаем район его расположения. Но надеемся в феврале подловить.