Витек молча, кивнул и одним поворотом руля, свернув с грунтовки, погнал джип, петляя между сосен. Колеса пробуксовывали на влажном мху, но машина двигалась вперед скачками до тех пор, пока не скатилась в овраг, поросший кустарником. Это было идеальное место для укрытия.

Набросив на автомобиль маскировочную сеть, мы двинулись дальше пешком, взвалив на спины рюкзаки с металлоискателями и лопатками. Туман медленно рассеивался, опускаясь ниже к земле вместе с ночным холодом, а солнце изредка проглядывало из облаков. Мы шли вдоль лесной дороги, внимательно прислушиваясь к шуму деревьев, готовые в любой момент залечь, затаиться.

Вот впереди донесся шум мотора. Мы привычно повалились среди кустов и мха. Я вытянул шею, пытаясь рассмотреть того, кто ехал по дороге, но перед глазами маячили только листья черники, да подошвы ботинок Витька. Шум приблизился, и я с удивлением увидел сквозь ветви, как мимо нас, подпрыгивая на ухабах, пронесся колесный трактор «Беларусь» с прицепом. В нем были плотно уложены сосновые стволы с обрубленными сучьями, на которых верхом сидело человек десять мужиков в драных брезентовых куртках.

– Ты посмотри на них, – ухмыльнулся Витек, когда трактор скрылся за поворотом, – под носом у погранцов лес воруют!

Я сел и привалился к сосне спиной.

– Да мне по барабану, пусть хоть каждый себе по три бани в деревне построит! Удивительно, что они погранцов не боятся.

– А чего здесь удивительного?

Витек поднялся и забросил рюкзак на спину.

– Местные, друг ты мой, знают, где ездить и когда лес рубить, чтобы не попасться.

Получалось что и, правда, местные выбрали удачный день, потому что дальше нам не попалось вообще ни одной живой души, не говоря уже о пограничниках. Навигатор весело попискивал, отсчитывая последние сотни метров до намеченной точки. Вот уже показались знакомые холмы урочища, которое мы с таким усердием перекапывали в поисках золота.

Тут я обратил внимание на следы от мотоциклетных шин, уходящих с песчаной насыпи дороги в сторону, как раз туда, куда мы направлялись. Колея четко прослеживалась среди мха. Витек ушел метров на сто вперед, и мне пришлось догнать его бегом. Я схватил его за плечо и, приложив палец к губам, показал взглядом в сторону следов. Он выдернул из рюкзака обрез и держа его наизготовку начал осторожно пробираться между сосен. Я последовал следом.

Наконец впереди показался знакомый холм, который являл собой лунный пейзаж, так он был ископан мелкими и глубокими шурфами. Среди ям громоздились куски железа, ржавые ведра и прочий хлам, вырытый нами при поиске монет.

Здесь никого не было, но комья свежевыкопаной земли и куски мха говорили о том, что сюда недавно нанесли визит наши конкуренты. Мы, молча, переглянулись, и бросились к валуну, у которого Игорь закопал монеты. Здесь дерн был снят сплошным слоем на площади пяти метров. Корни беспомощно торчали из-под сосен, обрубленные острым лезвием лопаты. Рядом громоздились квадраты мха, аккуратно сложенные друг на друга.

Не веря своим глазам, я судорожными движениями достал из рюкзака металлоискатель, и, собрав его, принялся проверять землю сантиметр за сантиметром.

– Да брось ты это дело, – махнул рукой Витек, – сразу видно, что место вычищено на совесть.

Это было правдой. Ни одного сигнала прибор не подавал, несмотря на то, что я раз за разом проводил им над землей.

Некоторое время мы, молча, стояли, ошарашенные увиденным. На меня вдруг навалилась апатия. Захотелось просто лечь на землю и никуда не идти. Я понял, что все наши потуги этого сезона оказались бесполезными. Кто-то более хитрый и удачливый обвел нас вокруг пальца. Я, молча, привалился к дереву, слушая, как внутри поднимается темная холодная злоба.

Видимо все это отразилось на моем лице, потому что Витек, похлопал меня по плечу, пытаясь успокоить.

– Ладно, забей. Не жили богато, не х… начинать!

И тут меня прорвало.