– Ханс, я заметил краем глаза, как по соседней улице вели нашего друга Квингли. Именно вели – двое людей, которые очень уж были похожи на местных стражей порядка. Они шли по обе стороны от него, а он выглядел весьма растерянным и напуганным.

Это могло означать лишь одно – пруссаки узнали о том, что наша эскадра не только не смогла захватить Ревель, но и была вдребезги разгромлена. Только в этом случае они рискнули бы арестовать британского резидента – и, скорее всего, та же участь вскоре постигнет экипаж фрегата «Бланш». Через считанные минуты начнут искать уже нас – Квингли, может, и промолчит, но эта свинья Хэмонд или его спутник наверняка расскажут пруссакам о моем присутствии в Мемеле. Хорошо еще, что глазастый ирландец сумел вовремя разглядеть опасность… Ведь мы направлялись именно к Квингли – тот послал запрос резиденту в Кёнигсберг касательно нас, и я надеялся получить инструкции насчет моих дальнейших действий.

Больше всего мне хотелось немедленно покинуть этот проклятый город, но мы мелкими глотками выцедили пиво, расплатились с девушкой, причем О’Нил даже чуть пофлиртовал с ней, и походкой двух моряков, которым никуда не надо спешить, вышли на улицу. О’Нил повернул было в направлении дома фрау Аброшайт, где мы снимали две комнаты – для меня и для обоих ирландцев, – но я показал глазами на юг – нам не стоило оставаться в Мемеле, а по указанному адресу нас могла подстерегать опасность. Да и если уж бежать, то так, чтобы не вызывать подозрений – ведь МакКриди и двух слов по-немецки связать не может.

Кстати о МакКриди. Жаль его оставлять в пасти у льва, но, увы, придется, как говорят шахматисты, пожертвовать пешкой, чтобы выиграть партию. Да и О’Нил, несмотря на то что они сдружились за последнее время, ничего не сказал – понятливый, ирландская скотина.

Или не ирландская? Все-таки то, что сказал Хэмонд, не выходило у меня из головы. Впрочем, этот лже-Кэндимэн уже во второй раз спас меня – а, будь он чьим-либо агентом, я бы точно стал гостем местного правосудия, причем в достаточно неуютных условиях.

Так что нам предстоит долгая дорога в Кёнигсберг. Предпочтительнее, конечно, было бы сесть на дилижанс, но, если немцы взялись за нас всерьез, то, скорее всего, уже на станции дежурили сыщики, которые имели при себе бумагу с описанием нашей внешности. Вся надежда была лишь на то, что в дилижанс удастся сесть по дороге…

Так и случилось – милях в трех от города мы остановили дилижанс, направлявшийся именно в Кёнигсберг, и без проблем доехали до столицы Восточной Пруссии. Сошли мы, не доезжая до центра – вряд ли нас будут искать здесь, но, как известно, «Бог помогает тем, кто помогает сам себе»⁴³. А оттуда уже пешком мы дошли до старого города, где и поселились у фрау Адамайт, у которой я уже однажды останавливался под фамилией Удольф. Пришлось снова перевоплотиться из Унтермюллера в этого самого Удольфа.

– Можешь пока посетить какую-нибудь пивнушку, – я бросил несколько монет ирландцу, зная, что он вернется с самыми свежими новостями и сплетнями, а это нам совсем не помешает. Сам же я отправился в местность, известную как Нойе Зорге⁴⁴. Как ни странно, но именно в этом районе, несмотря на не совсем подходящее название, жила местная аристократия, разбавленная купцами побогаче, на которых титулованные соседи смотрели свысока, но, как правило, не гнушались занимать у них деньги. Некоторые, впрочем, искали другие источники дохода.

Одним из таких был Кристоф фон Штегеманн, отпрыск одного из древнейших родов, который в молодости вдребезги проигрался мне в карты, после чего мы с ним договорились – я прощаю ему долг, а он будет моим негласным агентом в этом городе. С тех пор, он, наплевав на честь дворянина, не только отработал свой долг, но служил нам и далее, уже не бесплатно. Но известно об этом было очень и очень немногим. Вот к нему-то я и направился.

На дверях стоял не знакомый мне старик Отто, а неизвестный молодой лакей. Увидев меня в наряде небогатого купца, он процедил через губу:

– Мы не принимаем уличных торговцев.

– Любезный, если ты не скажешь хозяину, что пришел герр фон Меллау, то могу пообещать, что завтра твое место будет вакантно.

Дверь захлопнулась, но через три минуты тот же лакей с угодливой рожей вел меня по коридору. Кристоф услал слугу, затем обнял меня (что мне не принесло никакого удовольствия) и сказал:

– Виконт, как я рад вас видеть!

– Не забывай, что в этом городе я фон Меллау.

Про фамилию Удольф я ему говорить, понятно, не стал.

– Где ты остановился?

– У одной своей старой пассии.

Ага, «пассии» этой лет этак под шестьдесят, и она всего лишь моя квартирная хозяйка, но знать сие ему не обязательно.

– Тебя ожидали не ранее чем послезавтра – ведь записка в Мемель ушла лишь вчера.