Глава 11.2

Обряд начался как обычно. С прошлой кормежки идола секты прошло три дня — ровно столько времени, сколько скребберу требовалось чтобы переварить прошлое подношение, но ещё не гореть желанием отправиться на охоту. Это было выявлено опытным путем. Раньше обряды проводились ежедневно, пока по запаху разложения из глубин пещеры не стало ясно, что идол просто складирует трупы у себя в гнезде. Сектантам, конечно, было не жалко, но зачем так сильно закармливать зверя, если ему это просто не нужно? Да и иммунные люди здесь на деревьях не росли.

Жрец Улья начала нараспев читать стихи на незнакомом простым иммунным языке. Он чем–то был похож на латынь, вот только буква «Р» была протяжной походя на рычание, а «У», так же тягучая — напоминала чей–то загробный вой. Двое блаженно улыбающихся сектантов поставили свежего иммунного на колени. Пленник отчаянно дёргался, выл, кричал проклятия и плакал, а когда сектанты взялись за дело всерьез, начал истошно орать.

Его конечности особым образом прибили клиньями к перевернутому деревянному кресту на распорках — руки задраны вверх, а согнутые ноги сильно вывернуты в стороны. Затем, массивными кусачками эти живодёры начали по одному отхватывать пальцы жертвы сперва на ногах, а потом и на руках. В это время, другой сектант, периодически утирая обильно выступающую на губах слюну, кривым, очень древним на вид ржавым кинжалом, неспеша отрезал губы, нос и уши. В самом конце, когда залитый собственной кровью человек уже и кричать не мог, ему в рот сунули распорку и вырезали язык. Булькающий хрип жертвы ознаменовал скорое завершение ритуала. Части его тела с силой кидали в глубину темной пещеры. В ту же сторону был направлен и бешено бегающий от боли и ужаса взгляд.

Когда сектанты, с наслаждением и благоговением осматривающие деяние своих рук уже собрались уходить в сторону лестницы, каждый из восьми присутствующих на пяточке возле темного лаза фигуры неожиданно замерли. Замолчала и жертва. Через мгновение на свет показался лысый коренастый человек в драной окровавленной куртке и поморщился от картины истерзанного пыткой тела. Резким движением рук, припомнив уроки Штанги, он свернул бедолаге шею, дабы тот не мучился, хоть и имел все шансы восстановить отсеченные части тела. Гному просто некогда было с ним возиться и таскать за собой, а на морозе и ветру что гулял по невысоким скалам, человек все равно погибнет.

Сектанты взятые под контроль его даром, стояли в ожидании дальнейших распоряжений и ничем особым не выделялись, разве что жрец носил на голове странный головной убор, чем–то напоминающий старорусский кокошник черного цвета, а в руках таскал увесистый посох зеленоватого оттенка с массивным набалдашником.

Приказав проводить его до оставленных внизу машин, Гном спрятался за их спины и старался сильно не отсвечивать — мало ли где мог притаиться снайпер или ещё кто?

Уже у лестницы, перед самым спуском, Гном на всякий случай обновил контроль, под который так же попали водители и бойцы прикрытия, ожидающие возле нескольких броневиков внизу.

Погрузившись в машину, Гном приказал сектантам не замечать его присутствия и вообще, вести себя максимально естественно. Окон в тесном бронированном транспорте кроме лобового не было, так что Гному ничего не оставалось, кроме как спокойно ждать своей остановки, периодически обновляя контроль, для захвата возможных попутчиков, коих оказалось не мало. Всем им было приказано следовать за колонной на базу, а когда машина была остановлена на КПП — массивных двустворчатых металлических ворот, с продолговатой комнатой для досмотра сразу за ними, Гном снова применил дар, взяв под контроль всех кто находился в радиусе не менее трёх сотен метров. Эта информация сама собой поступила ему в мозг, хотя раньше подобного умения у него не было.

Гном не знал насколько усилился его дар после потери личины кваза и приема двух белых жемчужин, но как выяснилось опытным путем, не особо. Скорее всего, весь потенциал жемчуга ушел в новые или старые грани дара или вовсе ещё не вступил в силу. Когда ворота раскрылись, он пересел в кабину к водителю, мельком окинув взглядом округу, после чего приказал сектанту неспеша объехать базу по всем улочкам и дорогам, каждые пару минуту активируя дар и приказывая всем живым заниматься своими делами, но быть готовыми исполнить его следующий ментальный приказ. Вместе с этим посылом рассылал и ещё один: «тому, кто зовётся Главой Детей Стикса, выйти из здания на улицу и подойти к КПП»

Расчищенные от снега тропы были укатаны свежим асфальтом, вдоль которых часто стояли отключенные сейчас фонари. Нашлась и мини электростанция — она стояла на самом отшибе, подальше от жилых строений и почему–то сильно гудела.

Большинство зданий были двухэтажными новостройками из серых пеноблоков с плоскими крышами и пластиковыми окнами, аккуратно посаженными на монтажную пену. Встречались и более увесистые строения, но облицовки ни на тех ни на других видно не было. Зато железные двери, кажется, были вырваны из каких–то банковских хранилищ и надёжно защищали входы внутрь.

Патриарх рассказывал на допросах что база построена с нуля на голом предгорном стабе, но где сектанты брали материалы для возведения целого поселка с толстенной бетонной стеной по всему периметру, высота которой была не меньше шести метров? Возможно, у внешников с которыми они водили дружбу, или из городка застрявшего между черными кластерами. Хотя, это было и не важно. Больше всего Гнома сейчас волновало наличие танков и менее тяжёлой гусеничной техники, большая часть из которой стояла возле КПП. Он не был знатоком военного дела, а в армии вообще весь срок отслужил сидя за компьютером, изредка выезжая на полигон вместе с остальными срочниками. Но даже так, бывший кваз прекрасно понимал, что техника эта была куда более развитой, чем та, что использовалась в его родном мире. Вот она уж точно досталась секте от внешников, а это значит, что его дальнейшие планы после уничтожения секты, не желательно, а необходимо привести в исполнение.

На все это действо у Гнома ушло не больше получаса и вернувшись к воротам, он вышел из машины и принялся ждать. Ожидание продлилось с десяток минут, во время которых, Гном вычленил из собравшихся рядом бойцов секты человека схожей с ним комплекции и приказал снять с себя всю одежду кроме исподнего. Обменявшись с сектантом шмотками, Гном повесил на бедро его флягу с живчиком и распихал по карманам разгрузки пару гранат, спайки магазинов и осмотрел свой новый автомат — Шак‑12, с калибром аж 12,7, как сказал сам сектант. Мощная игрушка, конечно, хотя стрелять гипнотизеру самому вряд ли придется. Но, в Улье лучше иметь при себе оружие, чем не иметь.

Выждав ещё пять минут, во время которых неспеша цедил крепкий живчик из второй отобранной фляги, Гном начал подозревать, что не все в этом мире горят желанием плясать под его дудку не смотря на силу дара. Обернулся к толпе вояк, подозвал самого матёрого на вид бойца и поинтересовался:

— Где находится квартира Главы?

В ответ на это, бородатый детина с застывшими, будто стеклянными глазами, указал куда–то вглубь стаба. На глазок, выходило, что не дальше чем в трёх сотнях метров. Гном ещё пару раз повторил приказ, но результата так и не последовало. Дар должен был сработать как нужно и команда точно достигла сознания нужного иммунного. Спрашивать про способности главного сектанта у этих людей было бесполезно, так что Гном решил не церемониться и приказал детине взять с собой двадцать лучших бойцов и принести сюда голову Главы.