Вертолет вышел на очередной круг. По веткам, стволам и снегу с неба начали колотить пули, но на такой скорости, попасть четко по машине у стрелка не получалось, хотя пара шальных пуль в щит все же ударило. Вслед за пулеметом заработали и более весомые орудия — в паре десятков метров от пикапа что–то взорвалось, вырвав из земли молодую сосну и разнося грязный снег вперемешку с землёй на многие метры вокруг.
Вертолет сбавил скорость и высоту, свинцовый дождь не затихал ни на секунду, взрывы слышались уже каждую минуту, а Зевс продолжал держать над головой свой щит, оставив крохотную форточку для ответной стрельбы нимфы. С ее даром вертолету хватило бы и пары пуль, а может и одной, но его скорость и пышные кроны деревьев не позволяли девушке хорошо прицелиться. Да ещё и болтало так, что мозги пассажиров то и дело стучали об стенки черепов.
Неожиданно для самих себя, бойцы осознали что выехали на широкую белую поляну, но не успел пикап дать задний ход, как совсем рядом приземлился снаряд. Раздался взрыв. Уши мгновенно заложило, картинка в глазах командира хаотично закружилась, после чего тело со всей силы впечаталось во что–то твердое. Он ещё был в сознании, но руки и ноги отказывались слушаться, а голова изогнувшись под немыслимым углом выглядывала из–за собственного плеча, но пошевелиться тоже не могла. Скорее всего был поврежден позвоночник. Что стало с машиной и остальными бойцами он не знал. Гул лопастей звучал без остановки совсем близко, перекрывая весь прочий шум, поэтому услышать криков или других подтверждений жизнеспособности товарищей не получалось.
Через какое–то время возле его лица появились три пары черных сопог. Их обладатели о чем–то говорили, но разобрать слов Зевс не мог из–за того же зависшего в воздухе гула. Все о чем он сейчас думал, так это о том, чтобы с пикапом все было в порядке и Венера с Поленом смогли уехать дальше. А ещё, о том, что если он сможет хотя бы пальцем пошевелить, этим уродам мало не покажется. Представил картину расправы Зевс так ярко, что на перепачканное кровью лице сама собой появилась кровожадная улыбка, но сразу после этого, сильный удар отправил его сознание в забытье…
Добравшись до границы кластера броневик с Штангой и остальными на борту, выезжать на открытый участок не решился. Звуки стрельбы и взрывов остались далеко позади, а потом и вовсе затихли. Думать о том что с товарищами приключилась беда, никто из присутствующих не хотел, однако на связь они не выходили, да и оставленные рядом с ними зомби не откликались. Значило это только одно — умертвия были окончательно убиты, а вот что стало с Зевсом и остальными, ещё предстояло выяснить.
Приказ полученный от командира оспаривать никто не собирался и движение вскоре должно будет продолжиться, но Штанга с дерьмом себя потом сожрёт, если хотя бы не попытается дождаться или найти товарищей. Оставлять же Луку и Креста одних в этих местах, тоже было равносильно смертному приговору — количество тварей на квадратный километр дикой местности просто зашкаливало, а патронов у них осталось совсем не много.
Спустя несколько часов, когда вокруг совсем стемнело, а звук лопастей давно затих и больше уже не появлялся, гревшиеся в кабине бойцы в сотый раз пытались выйти на связь, но успехом это не увенчалось.
— И какого хрена теперь делать? — кисло спросил Крест у товарищей, но ответа ему никто не дал. Штанга усиленно шевелил мозгами, пытаясь придумать хоть какой–то план, но и в этом направлении ничего не выходило. Искать в таком лесу место в котором вторую машину обстреляли внешники было просто бессмысленно. После разделения, они и сами намотали не мало километров, а куда уехал Зевс, вообще представления не имели. В конце концов, он рассудил, что если товарищи выжили, то доберутся до назначенной точки сбора, а уже оттуда они все вместе двинутся дальше в стаб.
Оказавшись в назначенном месте — крохотном стабильном кластере на несколько сотен метров площади, бойцы под прикрытием ночи остановились, Осмотрелись в поисках следов «Тундры» командира, но ничего не нашли. Снова начали терзать рацию, однако выйти на связь с Зевсом так и не удавалось…
Убивать скреббера Гному ещё не приходилось, да и просто встречаться с ними, тоже. Хотя, оно и к лучшему, ведь если такие твари как та, что сейчас лежала перед ним на плотной слизи, блуждали по Улья в больших количествах, у иммунных не было бы и шанса здесь выжить.
В близи скреббер оказался ещё страшнее чем казался издали, ведь, помимо кислоты и смертоносных щупалец, тварь была покрыта броней, которая только на первый взгляд выглядела мягкой поверхностью. Постучав по боковине существа, Гном услышал глухой плотный звук, будто не по живой зверушке он колотил, а по монолитной бетонной стене. Крылья на вид хрупкие, на деле оказались очень острыми по краям и прочными — согнуть их не удалось даже с кратно возросшей силой кваза. Единственный способ убийства, который хоть как–то смог представить себе Гном, это засунуть в пасть твари гранатомёт, а ещё лучше — танковое дуло, после чего разрядить снаряд прямо в кишки скреббера. Но вряд ли он станет спокойно ждать и смотреть что из этого получится.
Вернувшись в теплую пещеру к кокону скреббера, кваз сперва хотел сделать все самостоятельно — отомстить за жизнь Сокола и за себя тоже, но найти споровый мешок на его теле никак не получалось. Да, Гном знал что скребберы не имели отношения к зараженным и были какой–то совершенно иной формой жизни в фауне континента, но ведь белый жемчуг и янтарь они в себе где–то хранили. Оставалось только понять где именно.
Устав от бесполезного ползанья по все еще живой туше твари, кваз наконец не выдержал. Спустился на слизь, посмотрел на мирно лежащую на щупальцах тварь, заглянул ей в глаза и мысленно приказал пробить щупальцами собственную голову. Движения скреббера были не просто быстры, а молниеносны! Гном не моргал в этот момент, но даже так он не успел уловить момента, как одно из щупалец с острым наконечником взметнулось и снизу вверх пробило насквозь массивную башку до самой шеи. На пол полилась лиловая жижа, тварь заурчала, но не как зараженный, а скорее как обиженный хозяином кот, после чего немного подергалась, завалилась на бок и окончательно затихла. В пещере и без того стоял дурной запашок, а теперь, из внутренностей огромного трупа потянуло совсем уж нестерпимым смрадом.
Первым делом Гном обследовал проделанное щупальцем отверстие и сразу «бинго» — в потрохах сочленения головы и спины виднелась поблескивающая монолитная янтарная субстанция. Штанга рассказывал о ней — ценнейший ингредиент используемый для приготовления лайт–спека. Он же заменял обычную «паутину» в споровых мешках заражённых и именно внутри нее хранилась самая желанная добыча на континенте — белая жемчужина. Сколько их окажется внутри, Гном не знал, но ему для получения обратно
нормального облика будет достаточно и одной.
Сняв с пояса чудом не потерянный после всех злоключений отряда клюв, Гном принялся осторожно колотить небольшой янтарный монолит, а когда откололись первые кусочки, принялся работать руками. Аккуратно, боясь повредить содержимое, он отколупывал части твердого вещества складывая их в карман, а когда отверстие оказалось достаточно широким, снял перчатку и запустил в него палец. Нащупать искомое получилось сразу — места внутри было совсем немного, так что очень скоро сокровища скреббера перекочевали к нему на ладонь. Две жемчужины тускло поблескивали в сумерках пещеры, но сразу закидывать их в рот, кваз не стал. Гном не знал как будет проходить обратная трансформация, так что отошёл подальше от трупа твари, хлебнул живчика, уселся на теплую слизь, убрал вторую жемчужину во внутренний карман под замок и только после этого закинул вожделенный кругляш в рот. Желудок окутало приятным теплом, на душе сразу стало как–то спокойно, но в следующее мгновение, весь скелет кваза будто облили кипящим свинцом. Его громоздкое тело выгнуло дугой, крик застрял в горле не в силах вырваться через распахнутый рот, но уже через секунду нестерпимых мук, глаза закатились, сознание поплыло и кваз потерял сознание.
Несколько раз в течении неопределенного времени, он приходил в себя но сильнейшая боль во всем теле продолжала его терзать. Все на что у Гнома хватало сил и воли, это на пару глотков живчика, после которых он опять терял сознание до тех пор, пока снова не выныривал из блаженного забытья в пучину боли и страданий. Проходя мучительный цикл раз за разом, Гном совершенно потерял ориентацию во времени. Он не ел и не справлял нужду. Все что ему хотелось это либо умереть, либо скорее закончить этот безумный хоровод пробуждений и провалов.
Вынырнув из забытия в очередной раз, Гном ощутил сильнейшую жажду. Хотел приложиться к фляге с живчиком, но она оказалась пустая, а рядом валялась ещё одна — Сокола, а так же, полуторалитровая бутылка его запаса из рюкзака, которая была так же пуста. Когда и как он ее достал и осушил Гном не помнил, но отчётливо понимал что если сейчас не глотнет споровый раствор, просто умрет на месте. Добравшись до порванной разгрузки Сокола, он осмотрел все его карманы, но ничего найти не удалось. Делать было нечего, пришлось в быстром темпе делать новый. Руки сильно дрожали, мысли путались, появилась сильная отдышка, а на сознание накатывала настоящая паника. Ампулы со спиртом, марля и спораны как всегда лежали в специальном защищенном отделении его рюкзака, так что быстро закончив с растворением и процеживанием, Гном разбавил смесь водой и начал жадно пить из горлышка бутылки.
После четвертого глубокого глотка ему резко полегчало. Дрожь пропала, сознание прояснилось и проснулся сильный голод.
Гном новым взглядом окинул помещение в котором находился. Не считая бардака который он устроил пока искал и варил живчик, ничего не изменилось, зато сам он претерпел серьезные изменения. Массивные руки будто усохли, стали гораздо меньше чем были, одежда и обувь болтались и сильно мешали двигаться. Об этом Гном не подумал когда глотал жемчуг. Но на глаза снова попало тело Сокола. Труп его несчастного товарища и так валялся тут всеми забытой кучей мяса, так Гному теперь придется ещё и раздеть его.