— А о ком же ещё?

— Всё, что умеет делать этот недоносок, это выпендриваться, — пренебрежительно передёрнул плечом Северус.

— Не смей называть Джеймса недоноском. В моём присутствии я тебе этого не позволю.

— Какая прелесть!

Гортанный, низкий голос Северуса наполнился угрожающей мягкостью и больно колющей, как мелкие крупицы снега в снежном вихре, насмешкой.

— Я уже не чаял услышать эти интонации в твоём исполнении, Лили. Думаешь, я не понимаю, к чему тебе потребовалось столь не к месту, всуе, упоминать это простое имя — Джеймс Поттер? Вызываешь меня на разговор о нём, чтобы иметь возможность сообщить, что вы давно уже пересекли черту невинных отношений? Не трудись. Весь Хогвартс об этом знает. Что ж? Нежность оставим безупречному гриффиндорскому льву, для змея у тебя найдутся другие ласки.

Лили глядела в непроглядную черноту его глаз и понимала, что всё, абсолютно всё идёт не так, как надо.

А потом почувствовала, как ледяные влажные пальцы Сева обиваются вокруг её тонких запястий. Его лоб коснулся лба Лили, будто они мерились силами, словно два упрямых барана сошедшихся на узкой тропинке. В тот же момент Лили окутало запахом горьких трав, окружило магнитным полем, в котором пронзительные токи искрили парализующими разрядами и искривляли пространство.

В чёрных глазах слизеринца мерцали опасные огоньки.

— Память мне не изменяет, в прошлую нашу встречу ты определённо получила удовольствие от применения Непростительного. Не желаешь ли повторить?

Как всегда, стрелы насмешек Снейпа попадали в цель куда точнее, чем стрелы, посланные рукой Лили.

Как всегда, лицо его было обращено к ней не полностью, полускрытое упавшими волосами — выступ скулы, половинка кривящихся губ.

— Ненавижу тебя! — сорвалось с губ Лили. — Ненавижу!

— Так дай почувствовать мне вкус твой ненависти… — выдохнул он и Лили ощущала, как его дыхание впечатывает горький вкус этих слов в её губы.

Снейп рассмеялся. В этом смехе, гортанном, хрипловатом, звучало горькое ликование павшего духа.

Когда их взгляды снова встретились у Лили возникло чувство, будто она летит, нет — проваливается в горящую черноту его глаз. Перед ней замелькали яркие, как кадры, образы. Устрашающе-омерзительные видения.

Лили увидела Северуса распятым на фоне чёрных стенных панелей из мореного дуба. Женская узкая бледная ладонь с тонким ободком кольца вокруг безымянного пальца медленно скользила по обнажённому, бледному впалому вжимающемуся животу, напоминая собой угрожающе гибкую змею-искусительницу.

На бледной коже юноши оставались не мурашки удовольствия, а болезненно-розовые ссадины.

Глазами Северуса Лили видела ослепительно прекрасную в своей совершенной, завершённой, поистине демонической жестокости, Беллу Лейстрейндж. Чопорно закрытое платье и разнузданно-горящий взгляд в котором плескалась неутомимая, порочная жажда, одновременно и контрастировали между собой, и дополняли друг друга. Чёрные волосы взвивались вокруг лица змеиными кольцами, вызывая в памяти Медузу Горгону.

Белла Блэк…