— Потому что ты проклят, — пожала плечами Петуния.

— Я кажусь тебе таким порочным?

— Проклятый не значит порочный — проклятый значит обречённый. И вообще… какой смысл говорить об этом?

Петуния дёрнулась было уйти, но Сириус повернулся так, что его плечо перекрывало ей дорогу, лишая возможности улизнуть.

— Значит, я проклят? А Джеймс? А Лили?

— Вы все прокляты. Такова плата за ваши чудеса.

— И что же, маггла? Всех нас ждут костры аутодафе? И нет никакой надежды?

Руки Сириуса легли с двух сторон от Петунии, заключая её в клетку.

— Как думаешь, твои чистые поцелуи смогут очистить мою чёрную душу? — почти пропел он, едва не касаясь губ Петунии своими губами. — Смогут твои молитвы спасти меня?

— Я буду молиться только за мою сестру. С какой стати мне просить за тебя?

Лили чуть не охнула, когда Блэк накрыл своими губами губы Туни. Решительно, уверенно и неожиданно нежно.

Лили лишилась дара речи, и очнулась только тогда, когда Туни толчком в грудь отпихнула Блэка.

— Что ты делаешь?!

— Пытаюсь дать тебе аргумент спасти мою душу, маггла.

Лили больше не могла молчать. Словно дикая фурия, выскочила она из-за угла, пылая жаждой мести:

— Оставь в покое мою сестру! — набросилась она на него. — Для тебя нет ничего святого! Бродяга ты, вечный скиталец за удовольствиями! Какая перед тобой юбка, тебе плевать! Но тут тебе не Хогвартс и моя сестра не шлюшка какая-нибудь, чтобы зажимать её в темных углах! Туни, ты думаешь этот клоун всерьёз?.. Да он так развлекается! В его семействе считается особым смаком издеваться над такими, как мы с тобой — магглами! Нельзя верить ни одному его слову!

Сириус опустил руки в карман и исподлобья, с глубокой неприязнью, глянул на Лили:

— Я не зажимаю шлюшек в Хогвартсе. Хотя многим из них, возможно, этого бы и хотелось.

— Ты на что-то намекаешь?!

— Я не говорю намеками. У меня хватает храбрости говорить открытым текстом.