Когда я вошла в здание, наш дежурный, все тот же Петренко, доложил: ребята общаются с задержанным у меня в кабинете — это первое, майор еще не в курсе — это второе и прокурора еще нет — это третье! Кивнув ему, в знак благодарности за информацию, я побежала наверх. Ну, не может так фартить сразу, не может! Заглянув в кабинет, я увидела Сгорова с разбитой рожей, ему даже умыться не дали, Лёшку и еще двоих наших ребят. Движением головы попросив Лёху выйти, я отошла к окну…

— Ну?

— Гну… Этот урод издевается над нами! Нет, ты прикинь, он утверждает, что зашел просто поболтать с Кристиной — это в начале седьмого утра! — а ты накинулась на него, как бешенная! — он нервно затянулся сигаретой, — Угрожала ему ножом, потом чуть не сломала шею и хотела пристрелить…

— Нда… И Кристину тоже я ножом пырнула…

— Да! Что самое наглое… — Лёха начал расхаживать передо мной взад-вперед, — Говорит, что она проснулась, выскочила на шум… тут-то ты ее и ударила, а потом затащила в спальню. Короче, все в дерьме, он один в шоколаде!

— Ясно… — я вытащила из кобуры пистолет и отдала его Лёхе, — Ну-ка, подержи… — после чего шагнула в сторону кабинета.

— Эй! — Лёшка возник передо мной, — Тебе к нему нельзя. Ты же сама прекрасно знаешь… Ты же свидетель?!

— Отойди… — я стояла и просто смотрела на него. Я не чувствовала никаких эмоций. Не было ни злости, ни сожаления, ни страха, ни боли… Ничего. Но… видимо что-то все же было у меня во взгляде. Потому что он отошел, но добавил вслед…

— Саш, не теряй головы.

— Мне терять нечего… — сказав это, я открыла дверь и шагнула в комнату.

Приказав парням выйти, я осталась наедине с пацаном. Сев на свое место за столом, я просто смотрела на него… Ничего, не говорила, ничего не спрашивала, не била его, просто смотрела. Минут через пять он не выдержал:

— Что ты так на меня пялишься? — произнес он сквозь зубы, — Ждешь моего признания?! — ехидно усмехнувшись, милый мальчик сплевывает кровь на пол, — Ну, жди, жди… До второго пришествия ждать придется! Ты учти, я выйду. Сегодня же выйду… А вот у тебя, гражданин капитан, и звездочки полететь могут, — Сгоров поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее, — Знаешь выражение "Бешеных собак пристреливают"? Так вот, тебе надо было меня пристрелить там, на хате, — он слегка наклонился ко мне, — Потому что я все равно тебя убью… Чтоб эта сучка поняла, что я не шучу! — хищно улыбнувшись, он откинулся на спинку стула.

— Хочешь меня убить? — я спокойно смотрю на него, — Действительно хочешь?! Ну, что ж… — встаю, подхожу к нему и расстегиваю наручники. После чего спокойно встаю перед ним, — Давай… — он удивленно смотрит на меня, — Что? Не врубаешься?! Ты же хотел меня убить, так давай, вперед! Задуши меня! Или можешь пырнуть меня ножницами, давай! Спекся?

— Нет, сука… — он спокойно сидит на стуле, потирая затекшие запястья, и издевательски смеется, глядя на меня, — Чтоб вы меня повязали за нападение на мента? Хрен тебе! Надо было раньше меня кончать…

— Ну, что ж… Ты сам выбрал, — грубо надеваю наручники обратно, поднимаю трубку телефона и набираю номер дежурного, — Петрович? Это Максимова. Скажи Михалычу, чтоб через пять минут «боливар» подогнал… Жду, — схватив его за руку, рывком поднимаю и вывожу из кабинета. В коридоре меня пытается остановить Лёха…

— Капитан, ты с ума сдурела?! Куда ты его тащишь?

— На машинке покатаемся…

— На какой машинке?! Саша! — вместо ответа, я молча вырываю у него из-за пояса свою «Беретту» и ухожу вниз, таща за собой Сгорова. Во дворе уже стоит ГАЗик, возле которого копошится наш водила, Михалыч.

— Здорово, капитан!

— Здоровей видали… — зашвырнув парня в «клетку», сажусь рядом с водилой, — Гони на Ленинградку, — сказав это, вынимаю пистолет…