И ещё: именно сейчас Кевин осознал, что всегда побаивался истребления этих алгоритмов. Наверное, потому что любил их. Да-да, работал над их истреблением, и при этом любил – как собственную дурацкую привычку к «Мартелю» с лимоном. Что такое любовь, как не надежда на повторение?
–Что-то не так, сэр? – спросил бармен. Уверенным, будничным тоном, каким задавали тот же вопрос и сто лет назад, и триста. Кевину вдруг захотелось обнять этого простого парня, который сейчас воплощал для него всё человечество. Нет, сейчас с объятиями лезть не стоит. Но в следующий раз он уже сможет дружески похлопать знакомого бармена по плечу. И они вместе посмеются над каким-нибудь бородатым анекдотом.
–Сэр?…
–Всё в порядке. Давайте вашу «Кровавую Мэри», если она и вправду лучшая в городе.
Мобильник зажужжал, когда он допивал вторую порцию. Он хотел было отключить назойливый гаджет, но увидев номер, мгновенно протрезвел:
–Да, Марта, что случилось?
–Дядя Кевин, тут Лиза… Она заснула в кресле.
–Так бывает, я тоже иногда… Погоди, а ты почему не спишь?
–В дверь звонили, я проснулась. Лиза сказала, что приходил курьер, принёс ей что-то для учёбы. Она была очень весёлая. Сказала, что теперь мы с ней не будем ссориться. И спела мне смешную песенку, и пожелала «спокойной ночи». Но мне не спалось, и я пошла посмотреть, что она делает. А она на кухне в кресле, и даже не сняла свой плеер… Я подумала, что она конечно никакой не чипс, они ведь не засыпают где попало, у них хорошая реакция и эти… моторчики… Но только… Дядя Кевин, я никак не могу её разбудить!
Хайкай
Медузы. Сотни медуз. Самый большой магазин светильников. Тысячи карнавальных шляп, подброшенных в небо во время салюта.
Их было так много, что Тисима совсем позабыл о времени. Лишь когда вода над головой стала светлеть, он спохватился: зомби вот-вот начнут атаковать отель.
Или всё-таки прихватить ещё парочку? Такого улова у них не было всю неделю. А ведь это уже не спортивная рыбалка, под предлогом которой они приплыли сюда из разных концов страны. Дюжина романтиков, собранных через Сеть, не имевших до сих пор ничего общего, кроме увлечения одной старинной поэтической игрой – что и определило место их отдыха во время отпуска.
Теперь из двенадцати осталось лишь пятеро. Запасов хватило на неделю: романтика подводного отеля предполагала приготовление еды из собственного улова. В конце концов они решились выходить по ночам, когда зомби не нападали. Но и эти вылазки приносили пока лишь крохи: за три ночи – только пара камбал да пяток медуз.
А сегодня как назло – такая удача, но уже рассвет…
Ладно, ещё одну, для круглого счета. Тисима огляделся, выбрал самую большую медузу. Пластиковые лепестки беззвучно выплеснулись из ружья, окружили полупрозрачную тварь. Тисима подождал, пока плёнка сожмёт огромную плавучую шляпу в плотный мячик. Двадцатая. Вот теперь – вниз, в темноту, где зомби плохо ориентируются. И вдоль дна – на север.
Через несколько минут он проплыл над разорванной осмотической маской. Значит, не сбился. Печальный ориентир, чужая ошибка. Каждый из семи погибших научил чему-то оставшихся. Каждый был ориентиром. Тисиме вдруг пришло в голову, что их можно пометить флажками на карте страны. Романтика отеля предполагала, что никто не открывает своих настоящих имён, и они различали друг друга по названиям префектур. Потерянный человек – потерянная земля.
Разорванная маска – это весельчак Кагосима. Первая встреча с зомби. Принял за людей, обрадовался. Вблизи понял, но было поздно. Хотя, будь у него жабры, наверняка сумел бы отбиться. Но Кагосима был из другого мира. Нетрудно догадаться, откуда приехал человек, который вставляет слово «звёзды» в любое ответное стихотворение. Даже когда темой игры был гололёд, этот виртуоз выкрутился: «Упал – увидел звёзды». Префектура Кагосима, национальный космопорт. Наверное, он неплохо управлялся в невесомости. Но под водой всё равно не мог без маски. А маску так легко сорвать…
Тисима поплыл быстрее. Но ориентир-маска уже развернул карту памяти, заставляя расставить предыдущие флажки. У троих заболела голова в первый день: взбесились импланты-нейрофоны. Решение плыть домой оказалось для них фатальным, потому что скафы тоже взбесились. Но это стало ясно только через день, когда домой собрались Мияги и Акита. Муж пообещал жене подогнать скаф ко входу и поплыл на стоянку. Через иллюминатор в холле было хорошо видно, как он бьётся внутри машины, которая вдруг сорвалась с места и унеслась неизвестно куда.
Затем был Окинава, пожилой бизнесмен, решивший доплыть до берега самостоятельно. Они видели в перископ, как его маленькая чёрная фигурка не спеша выходит из воды на пустой пляж. Потом фигурка начинает метаться, пригибаясь и глядя в небо, бежит к ближайшей скале – и падает, не добежав. Что-то блестящее, словно металлическая летучая мышь, делает круг над телом и исчезает.