Мэг на него вечно жаловалась, и я ему не доверяла. Мэг мне сестра, а он – чужой человек, о котором многие отзывались нелестно. Впрочем, я не могла исключить и глобальный сговор. Так было, когда Шелли с Матео расстались в третий раз за прошлое лето из-за новенькой по имени Джессика. Грудь у нее была больше, а юбка – короче, поэтому, когда Матео бросил Шелли и стал ухлестывать за Джессикой, Шелли всем принялась рассказывать, какая та плохая. А потом выяснилось, что Джессика – вообще супер и сама отшила Матео.

– А как родные? – вновь спросил Шайа.

Я никак не могла решить, стоит ли с ним откровенничать. Мы ведь и не знакомы толком. В то же время не хотелось отделываться шаблонным: «О-о, все просто супер! Не жизнь, а сказка!»

Не дождавшись ответа, Шайа приложил к шее ладонь и спросил:

– Как Эми? Наверное, совсем большая.

– Да, уже семиклассница.

– Что ж, почти взрослая. – Он улыбнулся, взгляд ожил. – А Бэт? Не забросила пианино?

Да он осведомлен, что Бэт у нас музицирует!..

– Ну да, поигрывает время от времени. – У меня участился пульс. Чем дольше мы разговаривали, тем больше я утверждалась в предположении, что Мэг чего-то недоговаривала. Все в облике Шайи, от символичной картинки на футболке до того, как он жестикулировал во время беседы, наводило на мысль, что лично мне его не за что ненавидеть. Не знаю, почему Мэг прониклась к нему такой неприязнью. Скорее всего, на почве любви – или любовного разочарования.

Мне хотелось расспросить Шайю о путешествиях, а не распространяться о нашем житье-бытье. Однако, встретившись с ним взглядом, пустилась в рассказы о Бэт. О том, как она дни и ночи грезит музыкой, как в последнее время бросила подбирать попсу, которую крутят по радио, и играет уже что-то свое.

– Она очень талантлива, – сказал Шайа. – Когда я ездил в Перу, то познакомился там с одной женщиной, которая учила музыке глухих детей. Это потрясающе.

Я задумалась, где вообще находится это место на карте, и думала я несколько дольше, чем хотелось бы признаться.

При мысли о том, что Шайа побывал в Перу, я почувствовала себя совсем зеленой и даже немного разочаровалась в своих мечтах о грандиозных свершениях, которые планировала достигнуть к семнадцати годам. Мне тоже хотелось помогать людям. И не просто устраивать перепалки с троллями в фейсбуке, а делать что-то великое.

– Тебе понравилось в Перу? На фотках выглядело красиво, – сказала я, когда на память пришли кадры, которые Шайа выложил в фейсбуке. Мне пришлось два часа сидеть возле компа, пока сестра кликала по фотографиям. Шайа отправился из Калифорнии в Бразилию, оттуда – в Перу, и сестра ревностно отслеживала весь его путь. Подумав о том, сколько штампов стоит в его паспорте, я вспомнила, что у меня паспорта вообще нет.

Шайа в некотором недоумении сощурился и покачал головой:

– Правда?

Я поняла, что проболталась и сейчас придется как-нибудь объяснять, с какого перепуга я просматривала его фотки из Перу, Мексики и Филиппин. Нельзя же просто сказать: «Мы с сестрами отслеживали твои перемещения и знаем все про твою жизнь».

Как раз в тот момент из-за спины Шайи возникла Мэг. Мне сразу стало ясно, что она не ожидала – да и не особенно хотела – увидеть его здесь. Конечно, ее появление здорово усложнило ситуацию, но все равно я была рада появлению сестры, потому что теперь не надо выдумывать объяснения, почему я подробно осведомлена о событиях его жизни, притом что мы с ним едва знакомы.

Мэг встала рядом, придав лицу игривое выражение. Взрослые здорово поднаторели в искусстве эффектного лицемерия. Когда Шайа взглянул на сестру, она прямо вся лучилась, показывая, что, мол, невероятно счастлива его видеть.

– Мэг! – Шайа улыбнулся, и его улыбка была фальшивее, чем наклеенные ресницы Мэг, тени от которых затрепетали и опустились на щеки. Я и сама подумывала попробовать такие же, но потом, посмотрев одно видео на ютуб, решила, что зрение для меня важнее, чем красота. По крайней мере пока. Я училась в старших классах и еще даже не сформировалась физически, если верить тому, что пишут о взрослении в интернете.