– А со спящей царевной ты был знаком?

– Ты все слышала!

– Ага. Наверное, помада Бабы Яги с противоядием. Ох не зря я губы накрасила!

– Послушай, девица, – сказал Иван, расправляя плечи. – Ты спасла меня, и я готов жениться.

– Да пошел ты, – ответила Лада, выбираясь из гроба, игнорируя протянутую руку Волка. – Хотя постой!

Иван самодовольно улыбнулся.

– Ты должен мне награду.

– Проси, что хочешь!

– Я возьму коня.

Лада вышла из пещеры, поймала за уздечку гарцующего Беляша, запрыгнула в седло. Она сжала белые бока и поскакала прочь, запрокидывая голову, чтобы душившие ее слезы не выкатились из глаз.

– Лада! Ладушка! Я все объясню! – Волк подпрыгнул, перевернулся в воздухе и опустился на землю уже на лапы. Он горестно взвыл и бросился за девушкой.

Иван удивленно посмотрел ему вслед, потом повернулся и заметил край кожаных ножен, выглядывающий из-под гроба. Царевич вытащил меч, чиркнувший по камням так, что разлетелись искры, размял шею, размахнулся и со всей силы ударил по хрустальному гробу. Тот взорвался осколками, бриллиантами заблестевшими в сумраке, звон хрусталя заполнил пещеру. Золотые цепи качнулись, едва не задев царевича по голове. Он пригнулся, выругавшись, сунул меч назад в ножны, сделал руками мельницу, несколько раз присел…

Лада скакала на белом коне по каменистому берегу. Ветер бил в лицо, развевал волосы, брызги волн смешивались со слезами, которые все же заструились по щекам. Волк ее использовал! Он вел ее к Ивану, как овцу на заклание, он обманывал ее ради своей драгоценной свободы. Обида душила девушку, горьким комком застряв в груди.

За насыпью она притормозила. Зеленые двустворчатые двери, закругленные сверху, стояли посреди скал, металлические ручки потемнели от времени. Седой гном с пыльной бородой торопливо поднялся с места, приглашающе махнул рукой. Беляш перебирал ногами, скользя копытами по влажной гальке, чувствуя нерешительность хозяйки. И вдруг сумочка Лады дернулась. Раз. Второй. Третий. Девушка вынула шкатулку, откинула крышку. Сияющая как солнце птица вспорхнула ввысь, взлетела, расправив длинный хвост, огненный, словно след кометы.

Лада завороженно наблюдала за полетом жар-птицы.

Она была так восхитительна, что благоговение перед ее красотой заполнило все сердце Лады, не оставив места для обид. Птица спустилась ниже, сделала круг. Девушка протянула руку, и она села на сгиб локтя. Коготки цепко держались за ткань рубашки, не царапая кожу. От птицы шло приятное тепло, она взмахнула крылом, и будто солнечный луч погладил щеки девушки, высушив слезы. Лада осторожно прикоснулась к шелковистой оранжевой шейке кончиками пальцев, птица прикрыла глаза от удовольствия, потерлась горячей макушкой о ладонь, как кошка. Потом вопросительно посмотрела на девушку, склонив голову на бок, Лада приподняла локоть.

– Лети, птичка, – прошептала она.

Жар-птица вспорхнула и полетела над волнами, как воплощение красоты, свободы, самой жизни.

День словно вспыхнул новыми красками. Море ударило волной о скалы, окатив Ладу брызгами, девушка взвизгнула от неожиданности, рассмеялась. Лада вспомнила слова гадалки о том, что ее счастье уже с ней. Почему она решила, что для счастья обязательно нужен мужчина? Она молода, свободна, и у нее, в конце концов, отпуск! Она повернула Беляша прочь от зеленой двери. Лада услышала волчий вой позади себя и прижала пятками шелковистые бока коня. Пусть Волк за ней побегает. Ему придется очень постараться, чтобы она дала себя поймать, а сейчас ей не хотелось останавливаться.

Царевна скакала по сказочному миру, ее золотые кудри развевались, щеки румянились от свежего ветра, а в сердце не было тоски, как когда-то во сне. Были лишь радость и предвкушение приключений.