Но на этом история не закончилась. И, что симптоматично, продолжение биографии Лифтера-Косарева подтверждает тот факт, что грань между серийным насильником и убийцей условна. Дерзкий, циничный, жестокий преступник, почувствовав угрозу, может легко превратиться из извращенца в садиста, способного убить человека.

Косарев признался в 137 изнасилованиях. В суде рассматривались лишь 40 эпизодов. Многие жертвы отказались участвовать в следственных действиях. Они были подавлены (бо́льшая часть изнасилованных оказалась несовершеннолетними), не хотели испытывать новый стресс. Однако доказательств с лихвой хватило для вынесения строгого приговора. Косарев, для которого это была уже вторая судимость, был приговорен в марте 1997 года к лишению свободы на 15 лет. Причем первые 10 лет он отбывал наказание во Владимирской тюрьме, а затем еще пять лет – в колонии строгого режима.

Как гуманна наша Фемида! Отсидев 12,5 года, в 2010 году Косарев оказался на свободе по так называемому УДО (условно-досрочному освобождению).

Интересно, что еще в тюрьме он познакомился по переписке с женщиной. Что уж там он плел в письмах, как себя преподносил – история умалчивает. Но дама в 2002 году родила от него ребенка. Позже женщина подала на развод. Узнала, наверное, подробности «подвигов» Косарева на свободе.

Насильник вернулся в Москву. После освобождения «держался» он недолго. Уже через полгода снова взялся за старое. Первое нападение на девочку Косарев совершил в Серпухове в феврале 2011 года. Маньяк вошел в подъезд вместе с тринадцатилетней школьницей и притворился слепым. Ребенок вызвался помочь инвалиду – зашел в лифт, спросил, на какой дяде этаж…

Лифтер-Косарев высоко подниматься не стал. Заблокировал лифт, угрожая ножом, изнасиловал жертву. Но на этот раз к обычным издевательствам и насилию добавил новый штрих: заставил ребенка принять смесь феназепама и димедрола, которую впрыснул девочке в рот из приготовленного заранее шприца. Потом он принудил жертву запить эту адскую смесь водкой.

К счастью, ребенок остался жив. С тяжелым отравлением девочку поместили в больницу. Своевременная медицинская помощь помогла ей выжить.

Прошел месяц, и Косарев опять поехал в Серпухов. Как и раньше, он все больше входил во вкус. На этот раз подкараулил двух зашедших в лифт старшеклассниц, 17 и 18 лет. Действовал маньяк жестоко. Избив девушек, он надругался над ними, отобрал ювелирные украшения, мобильные телефоны и скрылся.

Вычислили Косарева благодаря тому, что занимавшийся предыдущим многоэпизодным делом следователь обратил внимание на схожесть почерка действовавшего в Серпухове преступника. Оперативники проверили старого знакомого. И 21 апреля 2011 года Лифтер-Косарев вновь оказался в камере ИВС. Дома в его квартире были обнаружены вещи, отнятые у школьниц. После этого он написал «чистосердечное признание».

В октябре 2012 года маньяк получил очередной срок – суд приговорил его к 20 годам лишения свободы.

Но вернемся назад, к моменту второго задержания Косарева. Рассказ будет неполным, если не вспомнить о «двойнике» Лифтера. О том, кто «охотился» с извращенцем в тех же микрорайонах Москвы, нападал на школьниц в тех же лифтах и подъездах.

…Едва оперативники перевели дух, решив, что наконец-то с маньяками в Москве покончено, как случилось непредвиденное. Через несколько дней после задержания Косарева в оперативной суточной сводке происшествий вновь стали появляться сообщения об изнасилованиях несовершеннолетних в лифтах.

Потерпевшие шли на Петровку почти такими же толпами, как в прошлые годы трудящиеся двигались на первомайскую демонстрацию. И все в один голос опознавали Лифтера! Удивляло другое. Приметы нового преступника словно списывались с облика уже задержанного маньяка. Мало чем отличались и обстоятельства совершаемых преступлений: район, подъезд, лифт, угрозы ножом или пистолетом, изнасилование, грабеж.

В МУРе завели новое контрольно-наблюдательное дело под названием «Разбойник». И оно постоянно пополнялось новыми эпизодами.

О схожести двух маньяков можно судить по первому допросу Разбойника, задержанного много позже:

«Примерно в три часа дня я приехал на станцию „Медведково“. На рынке купил джинсовую куртку и кроссовки. У кавказцев приобрел „косяк“, после чего дворами пошел к метро „Бабушкинская“. Когда бродил, увидел три-четыре дома в виде башен. Недалеко от одного из них заметил двух девочек. Первая была пухленькая и выше ростом. Вторая ничего, она мне понравилась, сразу привлекла внимание. Подружки поговорили и расстались. Вторая завернула туда, где детский сад, и двинулась по тропинке. Я пошел за ней. Вместе вошли в подъезд. Она вызвала лифт, подошел грузовой. Когда стали подниматься, я нажал кнопку „стоп“ и вытащил нож. Я заставил девочку раздеться, затем велел ей лечь на пол на одежду. После этого изнасиловал ее в естественной форме. Потом сказал: „Ты меня не видела, и я тебя не видел“. Она обещала, что никому ничего не расскажет, так как если узнают родители, то они ее убьют. Я вышел, а она оделась и поехала на свой этаж».

Разбойника искала вся столичная милиция. А он, невзирая на усилия оперативников, систематически совершал изнасилования. В отличие от Лифтера, он предпочитал жертв-одиночек. И еще – не фотографировал изнасилованных на память. Но некоторые детали преступлений заставляли сыщиков предполагать, что они имеют дело с более агрессивным и опасным извращенцем. Так, например, Разбойник носил с собой эластичный бинт, которым связывал руки девочек. Кто мог поручиться, что в следующий раз он не переступит черту, не пустит в ход нож, не задушит жертву…

Поиски сконцентрировались на севере столицы, где было совершено большинство преступлений. Группы немедленного реагирования выезжали на любой сигнал, вновь были организованы дежурства у школ и в местах возможного контакта насильника. Работа контролировалась начальником ГУВД Москвы Николаем Куликовым.

Казалось, ловушка вот-вот захлопнется. Но ситуация неожиданно осложнилась. Одна из столичных газет опубликовала репортаж, в котором уличала милицию в недостаточной бдительности. Материал украшал фоторобот насильника с подробным описанием примет.

Благие намерения журналистов, увы, помогли не столько потенциальным жертвам, сколько самому преступнику. Прочтя репортаж, он сменил тактику: начал действовать по всему городу. Кроме того, изменил свой облик: сделал другую стрижку, вместо лыжной шапочки стал носить кепку, снял очки, а насиловать жертв предпочитал теперь на чердаках или рядом с машинным отделением.