Никто из Сашкиных сослуживцев так и не заболел.

Это давало надежду на то, что по крымскому полуострову не прокатится эпидемия непонятного заболевания, с неясной этиологией, к которому у людей к тому же нет иммунитета.

То ли люди оказались иммунны к эльфийской заразе, то ли инкубационный период у людей был значительно больше эльфийского. Но пока среди заболевших были лишь эльфы, и это давало некоторую надежду.

Когда мне пришло в голову, что у людей может быть просто другой, намного более длительный инкубационный период, различающийся не в сутки-двое, а на три-четыре недели, и мы все можем в принципе быть носителями вируса об этом и не подозревая, меня это, конечно же, напугало.

Я ведь уже начала надеяться, что для людей бактерии или вирусы, вызывающие это инфекционное заболевание у эльфов не являются патогенными (то есть заразными) для людей!

Затем я несколько нервно поделилась этой пришедшей мне в голову мыслью (о возможном более длительном инкубационном периоде у людей) с Александром.

И потом весь вечер соображала, как же проверить, что мы не являемся носителями неизвестного вируса или бактерии и что пандемия не распространяется тихой сапой по полуострову, и медленно, но неотвратимо не развозится самолетами по стране.

И что мне со всем этим делать, и стоит ли вводить карантин и бить тревогу, если я пока кроме клинической картины, которую наблюдала у эльфов, и которая немного схожа с некоторыми земными лихорадками, этиологию (происхождение, причина заболевания) об этом эльфийском заболевании ничего не знала!

И этиологию эта эльфийская лихорадка может иметь совершенно иную, не похожую на земные лихорадки.

А к ночи очнулся Эл.

К тому моменту я перевела на него и его собратьев-эльфов все антибиотики, которые нам прислал шеф Александра.

И потребовала новую посылку от его шефа, на всякий случай.

Выглядел кимусаби бледным и испуганным, но то, что он очнулся, похоже, изумило его настолько, что он некоторое время просто смотрел на меня немигающим взглядом, не произнося ни звука.

Когда я решила, что надо что-то предпринять, иначе его состояние "полузомби" выведет из себя Сашкиных сослуживцев, которые, может, в зомби не верят, но в эльфов они тоже не верили… Эл заговорил. Со мной. На окружающих он не обращал внимания.

— Я думал, что те, кто меня обвинял в предательстве и приговорил к смерти, все же сумели меня убить. Как ты смогла меня спасти? — он бросил взгляд на валяющихся на полу соплеменников, — Они тоже живы? — Пока вроде живы, — хмыкнула я, — Но это не надолго. Если я узнаю, что кто-то из них принёс неизвестную заразу специально — убью!

Эл улыбнулся шутке, а затем задумчиво нахмурился: "Так странно. Я чувствую слабость во всём теле, и головокружение, но болезнь отступила, я это чувствую. Знаешь, те, кто был моим народом, презирали меня, и ненавидели. Затем решили убить по надуманному обвинению.

Просто так, потому что я являюсь тем, кем являюсь. И чем-то мешаю их планам. Просто своим существованием. Пытались убить не единожды, а несколько раз. Зато совершенно незнакомые мне люди, те, кого представляли в нашем мире, как исчадий ада, спасают, в который раз рискуя своими жизнями. Это так странно…" — снова повторил Эл.

Странно то это может быть и странно. Но то, что сказал Эл напомнило мне о том, что, возможно, "заболевание неизвестной этиологии", которое притащил на полуостров кто-то из эльфов, сейчас молниеносно распространяется по полуострову.

Может, эльфы были не так уж и неправы, что запрещали своим сородичам контакты с внешним миром? Сколько еще неизвестных заболеваний люди и эльфы "подарят" друг другу при более тесном контакте? И имею ли я и Сашка брать на себя такую ответственность, не совсем представляя себе возможные риски?

Да и то, что Эл мне сказал, вызывает гнев на его эльфийских сородичей! Не знаю я как на такие вещи реагировать, если честно. Что-то надо говорить, как-то утешать… Не умею!