Выслушав несколько сбивчивые разъяснения русской четы, Штейнер посоветовал им посетить его лекции. Что и было с радостью принято.
Дата первого знакомства с Рудольфом Штейнером – 6 мая 1912 года. Его лекция произвела неизгладимое впечатление на Асю и Белого.
«После кёльнских впечатлений как разочаровывал мир с его блестящими достижениями! Пустым и неподлинным показалось нам большое празднество, устроенное в Брюссельском театре в честь Метерлинка. Всемирно известный эстет казался тучным мясником в сравнении с простым, но благородно-элегантным обликом доктора Штейнера: его стройная, подвижная фигура в черном сюртуке словно была окружена атмосферой XVIII века. Сквозь его черты просвечивали величие и трагизм ушедших эпох. Старец, ученый, художник, борец, юноша – его обличье постоянно менялось. На его лице всегда присутствовал некий отпечаток, который встречается только в величайших произведениях искусства. Он влиял на окружающих подобно портретам Рембрандта, показывающим скрытую сущность так же отчетливо, как и чувственно воспринимаемое. Его легкая, ритмичная походка производила такое впечатление, что Земля присоединяется к этому ритму».
Нетрудно заметить, что Ася находится под сильнейшим впечатлением от самого облика Штейнера, она буквально поклоняется ему.
«Тихое человечное тепло, все, что исходило от него, было переживанием того, что он знает тебя, знает твою глубочайшую сущность – во времени и в вечности, знает твою судьбу с ее добром и злом. Об этом свидетельствовало то, как тепло он относился к твоему существу, протягивая руку, помогая тебе прийти к самому себе; все это потрясало до глубины души».
Нужно ли говорить, что в лице Аси Тургеневой Штейнер сразу нашел свою преданную поклонницу.
Тургенева и Белый едут во Францию и посещают в Фонтенбло Д’ Альгеймов. Дядя Тургеневой, в доме которого воспитывались она и ее сестры, поддерживает ее в стремлении к учению Штейнера, что является еще одним добрым знаком для Аси в правильности выбранного пути. Некоторое время рядом с ними был старый знакомый Белого – Эллис (Лев Кобылинский), яркий, незаурядный человек – поэт, философ, литературный критик.
Белый и его спутница переезжают в Мюнхен, где в то время обитал Штейнер со своей женой Марией Сиверс и кругом приближенных людей. И постепенно Тургенева и Белый втягиваются в жизнь антропософской общины, размышления и рассуждения о духовной жизни, постановку драм-мистерий. Изучают эвритмию – искусство художественного движения. Из Мюнхена они переезжают в Берлин… Потом снова – Кёльн, где во время Рождества 1912 года было основано Антропософское общество. До этого Штейнер и его круг входили в Теософское общество, руководимое Анни Безант, ученицей Елены Блаватской. Параллельно с этим читался цикл «Бхагавад Гита и Послания апостола Павла». Андрей Белый реферировал эти лекции для группы русских, которые недостаточно знали немецкий язык.
Они приезжают в Россию и проводят некоторое время там. В Петербурге навещают Блока. По Асиным словам, в его облике «чувствовалась застылость». Сообщение о лекциях Штейнера было воспринято Блоком положительно: «Он трогательно радовался за нас, – за то, что в Штейнере мы нашли нечто великое и приносящее счастье, – однако это, дескать, не для него. Он слишком много перестрадал, чтобы сохранить надежды на новую жизнь».
Сильнейшее впечатление, которое Штейнер произвел на Асю Тургеневу и Андрея Белого, все дальше и дальше уводило их от привычного мира старых знакомств и связей, тех интересов, которые были раньше. Но если Ася воспринимала этот разрыв более легко, как нечто новое, распахивающее иные манящие горизонты, то с ее спутником, Андреем Белым – это было не так. Разрыв с прошлым давался ему тяжело. Все-таки он слишком прочно был связан со всем своим литературным кругом и людьми, с которыми состоял в дружеских или приятельских отношениях. Слишком много литературных копий было сломано, пережито жарких споров, прочувствованы культурные и философские веяния. Это стало частью его самого. И отречься от себя прошлого было мучительно.
Ася же прощалась со своей старой жизнью сознательно, понимая, что, возможно, в Россию она уже больше и не вернется. У нее было такое предчувствие, которое потом полностью оправдалось.
«На обратном пути мы проехали через Москву без остановки, с одного вокзала на другой. Как хороши были золотые купола ее церквей, ее домики, дремлющие в садах, ее старые дворцы! Я навсегда прощалась с этой Москвой. Моя мать устроила для нас временное пристанище в новом, еще только строящемся большом доме, – уже не в том деревянном домишке, где два года тому назад нас мучил стихийный дух. Вид был прямо на лесок, где росли древние липы, принявшие самые удивительные формы благодаря причудливой игре природы. Было чувство, как будто ты в сказочном мире, в окружении разнообразных стихийных существ, материализовавшихся в деревьях; тревожно-жуткое сквозило в приветливости зелени и очаровании цветов. Бугаев не находил себе покоя в этом месте. Его нервозность росла также из-за постоянно осложняющихся отношений с друзьями по литературному миру».
Они окончательно поселяются в Германии, в Мюнхене, где встретили старых и новых друзей. Продолжалась постановка драм-мистерий, чтение Штейнером лекций, обсуждение их… Зарождалось новое течение – эвритмия.
Все дальше и дальше уходила Ася от Андрея Белого, погружаясь в свой мистический мир, пронизанный токами предчувствий и отсветами иной реальности.
В отношениях Белого и Аси Тургеневой наступил новый этап.
В апреле 1913 года Ася сказала своему спутнику, что решила прекратить физические отношения, и это было воспринято Андреем Белым весьма болезненно.
«Этот месяц запомнился мне в одном отношении: Ася объявила мне, что в антропософии она окончательно осознала свой путь как аскетизм, что ей трудно быть мне женой, что мы отныне будем лишь братом и сестрой. С грустью я подчиняюсь решению Аси. Ася с утра уезжала в Дорнах, а я оставался дома; я тоскливо бродил по улицам, заходил в зоологический сад и обедал в убогом ресторанчике. В эти дни я написал стихотворение
(В 1914 году для того чтобы Белый и Тургенева могли спокойно проживать в швейцарской деревне, им пришлось вступить в гражданский брак. В этом без сомнения была горькая ирония судьбы: когда брак фактически распался и они перестали именоваться супругами – был выправлен юридический документ.)
Впереди их ждала поездка в Христианию в Осло, где читался цикл лекций о Пятом Евангелии. Сам Белый отмечал, что в эти октябрьские дни внутри него произошел некий духовный поворот, который имел важнейшее значение. Ася описывала действие, которое происходило на сцене во время чтения лекций.
«В ходе лекции постепенно исчезал банально обставленный зал с нарисованными на потолке голубями. Голуби упархивали прочь, а на нас сверху опускалось что-то вроде небесного свода, населенного существами из света. А внизу под нами выстраивались в ряды те, кого мы не видели, но чье присутствие можно было почувствовать.