— И на кого ты хочешь вывалить весь этот мусор?

— А вот ты посмотри историю болезни Кобер, Грег. У женщины только одна почка…

— Какое мне до этого дело?

— Это значит, что ее организм получил соединения Q больше, а не меньше. И лекарство ее не убило. А может, и спасло. И оно помогло ей бороться с токсином.

— Ты псих, Шейн! У тебя бред. Ты понимаешь, что несешь?

— Ладно, Грег. Я знаю: у нас три покойницы, и не соединение Q отправило их на тот свет. У меня чисто профессиональный интерес. Ты тот же токсин использовал на Рестоне? Эта сволочь сильно хвасталась, правда?

— Боже мой! — И, всплеснув руками, Стиллман плюхнулся в свое кресло.

Шейн и вообразить никогда не мог, что придет время и он увидит своего противника таким беспомощным и уязвимым. Сейчас он решил добить его.

— Ну ладно. Не хочешь мне сказать. Но его похоронили совсем недавно. С неделю, да? И почему бы не эксгумировать тело и не провести исследование?

— Шейн, слушай. У нас столько проблем. И у тебя, и у меня. Ну что ты сейчас пытаешься со мной сделать? Мы оба занимаемся одним и тем же. Мы оба ищем способ лечения рака.

— Я думаю, сейчас ты теоретически рассуждаешь, да?

— А ты что собираешься сделать? Разрушить институт? Я уж не говорю, что не услышал от тебя ни слова правды. Все чушь! Но я уверяю тебя, если ты будешь продолжать начатое, именно этого и добьешься. Ты собираешься к чертовой матери отправить все то, ради чего мы работали. И позволь мне сообщить — ты занялся этим не в лучшее время.

Шейн подался вперед.

— Да? А почему?

Стиллман закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Ну что ж, Грег, давай, — мягко настаивал Шейн, — давай, выкладывай. Я же все равно все разнюхаю. Ты сам знаешь.

Стиллман смотрел на него с совершенно несчастным видом, потом взял со стола папку и протянул ему.

Вот уже четыре часа подряд в гостиной Переса Логан не поднимал головы от журнала Накано. Голова была ясной от возбуждения. Он никогда не отличался особенной религиозностью, но сейчас, кажется, мог бы сказать, что такое воспарение духа. То, что он держал сейчас в руках, являлось для него святыней. Это работа всей жизни самого замечательного ученого, чьи труды он когда-либо изучал. И данный труд бесценен для человечества.

Звонок телефона испугал его.

— Логан, надеюсь, ты еще не сжевал ковры?