— Раз, два, три, четыре, пять. Пять! — констатировал ассистент. — Пять и шесть сколько? Одиннадцать! Я выиграл! — Величавой походкой павлина, распушившего хвост, Евгений самодовольно отходил в сторону. Клоун сравнивал кисти рук, симметрично складывая их — вроде одинаковые! Считал, пересчитывал…

— Странно, с утра было десять!.. — недоумевал клоун.

Каждый его пересчёт не повторял предыдущий. Он доходил до девяти, в нём закипала радость близкого успеха, и… снова удивлялся, в который раз насчитывав одиннадцать. Зрители, в прямом смысле, от смеха сползали со своих мест.

В конце репризы Смыков, конечно, «наказывал» своего хитреца-партнёра. Тот, в свою очередь, не мог отыскать десятый палец, вдруг «исчезнувший» в перчатках клоуна — так высокомерие и хитрость побеждалась умом…

У Смыкова было много реприз. Все, без исключения, невероятно смешные, остроумные, благодаря актёрскому таланту и фактуре.

Обычно, в первом выходе он выезжал на манеж на тройке свиней и работал целый номер с животными, которые здорово напоминали самого клоуна. Народ сразу обращал на это внимание — чего Смыков и добивался. Но в этой программе свиней не было. Они находились на съёмках художественного фильма в местной киностудии, куда ежедневно ездил клоун. Поэтому он работал «облегчённый» вариант, но зрителю от этого было «не легче…»

Дядя Толя, как звал Смыкова Пашка за кулисами, частенько наведывался на конюшню к своей новой подопечной, которая при встрече громко хрюкала, повизгивая от радости. Кличка «Краля» тому сразу понравилась. Он поблагодарил Захарыча и его помощника за «чувство юмора», пообещав «магарыч». Через день он принёс шмат домашнего сала, пошутив, что это один из партнёров, который вчера плохо отработал. При этом подмигнул Пашке, который сначала было принял всё за чистую монету.

— Я партнёров «не жру!..» — успокоил он молодого служащего, одновременно высказав свою «позицию в искусстве». О порядочности этого артиста ходили легенды.

Пашка заметил, что Котова переставала материться и кламбурить, как только в её обществе появлялся Смыков. Они каждый раз радостно жали друг другу руки и тепло разговаривали. Было ощущение, что встречались родственные души, два близких человека.

— Смыков однажды помог Люде — отстоял её перед начальством, при этом сам крепко пострадал, хоть они и были мало знакомы. Всё рассказать не могу, да и не хочу — история давняя, мерзкая. — Захарыч чуть приоткрыл завесу тайны зародившихся когда-то человеческих отношений и тут же её задёрнул. — У нас любят «собак» и ярлыки вешать на хороших людей…

В этом городе у Смыкова с самого начала не сложились отношения с местной администрацией. Директор цирка периодически «сигнализировал» в Главк, мол, в связи с облегчённым вариантом работы клоуна, снижается «творческий уровень» представления! Примите меры — запретите сниматься!..

На самом деле, главная причина крылась в том, что некогда высокого уровня аппаратного работника, а теперь — всего лишь директора цирка, публично послал какой-то «толстый клоун, шут»!

Дело было так. Через неделю после начала гастролей решили провести расширенный художественный совет, на котором председательствовал директор. Руководить местным цирком его назначили совсем недавно, и для него это была первая гастрольная программа в жизни.

На собрании традиционно решили поближе познакомиться, обсудить представление, его достоинства, недостатки и перспективы.

Директор взял слово. Первые же его фразы ввели артистов в ступор, которые сначала было решили, что тот шутит:

— Я тут ознакомился!.. — он помахал исписанным листом бумаги, как обвинительным приговором. Тон был приблизительно таким же. — У вас в коллективе три заслуженных артиста и один народный! — имена он не счёл нужным называть. — Но, что же это получается, товарищи дорогие! Я уже три раза посмотрел ваше представление — вы каждый раз показываете одно и тоже! Это как понимать? Вам самим-то не надоело?..

Не успел труппа отойти от первого шока, когда люди не знали то ли им смеяться, то ли плакать, как грянул второй. Директор вдруг обратил внимание на «не спортивный вид» клоуна и его жены, поставив в пример стройность их ассистента. Артисты стали недоумённо переглядываться, пожимать плечами. Смыков беззаботно улыбался. Он уже стал привыкать, что цирками, последнее время, частенько руководили люди весьма далёкие от искусства. А уж тем более — от искусства циркового.

— Вы же артист, как Вам не стыдно в таком безобразном виде появляться на зрителях! Вы же абсолютно вышли из спортивной формы!..

Всё было бы ничего, но директор, при весьма среднем росте, сам имел двойной подбородок и внушительных размеров живот. Из его уст разговор о «спортивности» был, по меньшей мере, странным.

— Я же клоун, ползаю по манежу, в воздухе не летаю! — отшучивался Смыков.