Ей лучше помолчать.

Пусть за неё скажет тело.

Девушка потянулась к Петру, но тот остановил её.

— Раздевайся. Полностью. Хочу тебя видеть.

Олю опалил жар, соски заныли, напряглись. Девушка выпрямила спину и, заерзав на кровати, встала на колени. После чего разделась. Трусики тоже сняла.

Петр наблюдал за ней. Она не могла знать, что он видит, хотелось думать, что только её женские прелести. Грудь тяжело опала, не стесненная поддержкой сорочки.

Петр протянул руку и дотронулся до груди. Провел от основания до ареолы и назад.

— Завершишь кормить — затискаю. Вставай к изголовью кровати и держись крепче. Одной рукой сможешь?

Слишком возбужденный растрепанный мозг Оли воспринимал информацию искаженно. Дозировано.

Сначала обработал то, что касается позы, которую Петр намеревался принять, занимаясь с ней сексом.

Он решил поставить её на колени.

И взять сзади.

По телу побежала огненная дрожь предвкушения. Оля заелозила, позволила себя ещё немного погладить и выполнила то, что сказал Петр.

Лишь тогда до неё дошел смысл его первой фразы. Завершишь кормить… Кормить Сашу она планировала ещё несколько месяцев. Может, даже полгода. То есть он всё же настроен серьезно. Женщине необходима уверенность. В себе. В мужчине. В будущем.

Генерал не бросался словами.

Она это уже знала…

Вцепившись здоровой рукой в изголовье, Оля выгнулась в пояснице, показывая себя. По позвоночнику вновь и вновь проносился жар. Внизу живота затянулся тугой узел, между бедер было настолько влажно, что Оля чувствовала сочившуюся из неё влагу. Ей даже хотелось проверить, не ошибается ли она, провести ребром ладони по складкам.

— У тебя нереально охрененная задница, Оль. Ты в курсе?

Обе мужские ладони опустились на её ягодицы, сжали с силой, граничащей с приятной болью. Оля порывисто выдохнула, зажмурилась. Сладко стало… Даже больше. Руки Петра разминали её тело, гладили, проникали к лону. Дотрагивались до влажных, набухших складочек, задевали клитор.

Оля молча принимала ласки Петра, пьянея от удовольствия, что обрушивалось на неё. Ещё ей зашло, что он за спиной. Большой и сильный. И она, никогда не отличающаяся хрупкостью, чувствовала себя беззащитной и слабой. Эти ощущения дарили новые эмоции, которые захлестывали её от кончиков пальцев до корней волос. И они ей нравились… Господи, кто бы только знал.