ГЛАВА 6

В саду царило оживление. Дворовые мужики устанавливали по периметру расчищенной лужайки дощатые столы, стулья и скамейки, а девки накрывали сколоченную мебель скатертями и раскладывали подушки для знати, чтоб их знатной анатомии сиделось помягче и комфортнее. Высоко, над столами свисали атласные ленты и плетёные подвески в виде летящих пташек. Уже не в первый раз ордмерский князь ради меня устраивал празднество на открытом воздухе, так что ничего удивительно в том, что среди зелёных деревьев и цветущих кустов всё это смотрелось гармонично и в чём-то даже сказочно.

Сам отец расхаживал туда-сюда, изредка приглядывая за тем, что творилось вокруг, но по большей части был занят тем, что выслушивал пылкую речь казначея, который, по обыкновению, снова был недоволен очередным пересчётом княжеской казны. А вот эрранский наместник просто-напросто стоял у старого каштана, скрывшись в тени густой кроны, и наблюдал за происходящим. Ничего не делал, в общем. И, как бы мне ни хотелось сразу направиться к Сарпу Эрран Сагитари, банально влив в его глотку прихваченное с собой нейтрализующее снадобье, сперва всё же подошла к родителю.

- Доброго здравия, княжна, — почтительно склонился казначей.

А я вдруг задумалась над тем, чего это они все мне постоянно здравия желают. Опасаются, что дракон несварение получит, когда сожрёт болезную, а потом взбесится? Эх, опасались бы лучше несварения желудка у господина наместника Эррана!

— И вам, — выдала в итоге, оставив свои умозаключения при себе.

Тем более, что отец молча велел казначею скрыться с глаз долой, чем тот поспешно и занялся.

— Ты поговорила с сестрой? — хмуро поинтересовался князь.

Согласно кивнула. А вот вслух сказать ничего не успела. Отец поступил точно так, как я совсем недавно заткнула магистра Гайтемира.

— Я тебя очень прошу, Айлин. Хоть раз в жизни сделай, как я сказал. Без лишних импровизаций, — заранее пресёк все мои возможные возражения.

Теперь уже я нахмурилась.

— Так говоришь, словно я тебя вообще никогда не слушаю, — проворчала в досаде.

Скептический хмык родителя, наряду с приподнятой бровью, послужили довольно красноречивым подтверждением именно подобному обстоятельству.

Безусловно, я могла бы поспорить на сей счёт. Но не на глазах же у кучи народа! Вот и смолчала, покорно уставившись себе под ноги. Ненадолго. Ведь было кое-что ещё, что я собиралась с ним обсудить.

— Ты же знаешь, я в диарском лесу была, — намекнула на визит к родственнице, имя которой вслух князь Ордмера упоминать запретил. — Дом пуст. Подевалась она куда-то. Ты бы отправил дозорных разузнать всё ли с ней в порядке, — попросила следом.

К хмурости на лице отца прибавилась мрачность.

— Да что этой ведьме лесной сделается? — едва уловимо поморщился, показательно отвернувшись от меня. — Всех нас переживёт, змея древняя.

Не любил он прабабку мою. Было за что. Характер у неё прескверный, похуже моего будет. Она моего родителя, к слову, тоже терпеть не могла. Благо — князь Ордмера, а так бы давно со свету сжила. Не простила она его за внучку свою, которую он увёл из дома её. Мама у меня была не знатных кровей. Как и я же сама недавно, по глупости однажды венок сплела в самую длинную ночь в году.

— Ладно, не хочешь отправлять, не отправляй, — сделала вид, что смирилась с его отказом. — Сама тогда ещё разочек схожу, проведаю. Вдруг, и правда, что-нибудь случилось. Не припоминаю я, чтоб она далеко от дома надолго уходила прежде, — протянула уже в напускной задумчивости.