Присутствие духа молодой девушки поразило меня. Флора уже смотрела в противоположную от меня сторону.

– В артишоках какой-то ребенок, – сказала она.

– Казнь египетская! Я им задам! – свирепо крикнул садовник, и тотчас заковылял и исчез среди вечно зеленых листьев.

Тогда Флора повернулась и подбежала ко мне, протянув руки. На мгновение ее лицо вспыхнуло небесным румянцем, потом покрылось смертельной бледностью.

– Виконт де Сент-Ив! – произнесла она.

– Я знаю, что это страшная дерзость, – проговорил я, – но что же мне оставалось делать?

– Вы освободились? – спросила Флора.

– Да, если это можно назвать освобождением, – возразил я.

– Вам невозможно оставаться здесь! – воскликнула она.

– Я знаю, но куда же я пойду?

Флора сжала руки.

– Придумала! – произнесла молодая девушка. – Спуститесь по стволу бука, не следует, чтобы на стене остался ваш след. Скорее, скорее, до возвращения Роби. Я смотрю за курами, у меня ключ, вы должны спрятаться в курятнике.

Я сейчас же очутился рядом с ней. Мы оба быстро оглядели окна коттеджа и те садовые дорожки, которые были видны нам; никто не наблюдал за нами. Флора схватила меня за рукав и побежала. Нам некогда было обмениваться любезностями, необходимость спешить подгоняла нас. Мы бежали к ближайшему уголку сада; там в купе деревьев виднелся маленький двор, обнесенный проволочной решеткой, и сколоченный из досок домик. Я понял, что туда-то Флора и думала спрятать меня. Молодая девушка, не говоря ни слова, втолкнула меня в курятник; птицы бросились в разные стороны. Через мгновение я уже был заперт с полудюжиной кур. В полусумраке дощатого сарая наседки сурово смотрели на меня, точно попрекая за страшный проступок. Без сомнения, в курах есть что-то пуританское, хотя в их поведении я не вижу ничего более праведного, нежели в поступках их соседей. Но подите, поймите английскую наседку!