Слава богу, от бабушки и отца в квартире ее осталась целая библиотека. Ее мать связала книги стопками, свалив в полупустой Светкиной комнате, и когда заходила покормить или проверить дочь, Светка просила ее придвинуть книги ближе. И тогда Светка погружалась в свой мир, забывая о своей увечности и насилии, пресыщаясь теми чувствами, о которых узнавала из книг. До тех пор, пока отчим, развлекаясь или латая дыру в бюджете, не продал их букинистам.
– Мог бы потактичнее, – расстроилась тетя Вера. – Свету нам никто уже заменить не сможет. Она именно тот человек, который расширил наше производство.
– Странно, а я разве не за вас болел, когда решил идти с вами в горы? Но горы слабакам не радуются, – возвестил Кирилл, придав своему голосу торжественность. – Я просто не хотел, чтобы она тут в одиночестве закисла. И вот еще, – Кирилл протянул Светлане эластичный пояс для позвоночника. – Пригодится, когда разбойничать начнем! Выбор за тобой!
«Сдохну тут со скуки!» – Кирилл прекрасно понимал, что деревня не то место, где радуются каждый день. Друзей позабирали в армию, кто-то поступил учиться, а те, что остались или вернулись, как в любое другое лето, трудились, не покладая рук. Проще было бы устроиться на работу, чтобы не маяться, но ждать, когда Светка окрепнет, осталось недолго. Славке и тете Вере, да и той же Светлане, которая вдруг начала зарабатывать неплохие для Черемушек деньги, он был нужнее. Сам Кирилл от безделья потихоньку начинал сходить с ума, чувствуя, что за год, что он отсутствовал, без него привыкли обходиться.
В огороде ему доверили немногое, окучить картошку еще раз и опрыскать против колорадского жука, а в остальном справлялись без него. Поливали, пололи, опять закатывали в банки, распределяя, что в подвал, а что в овощную яму и ледник, которые Александр и Славка выкопали еще в прошлое лето.
В новом доме Александра Кирилл выдержал недолго. Рачительный хозяин теперь выговаривал и за погнутый гвоздь. Он житья не давал ни себе, ни соседу, приставая к тому то с повалившимся забором, то заставлял подправить окно, чтобы ни то, ни другое не портило вид, то взывал к его совести, призывая разобраться с коровой, навалившей кучу прямо на дороге. И, как это ни странно, Мирослава его поддерживала, изменившись до неузнаваемости. «Туфли три тысячи стоят!» «Руки не из того места растут?»
«Где же я просчитался-то?» – пилил себя Кирилл, вспоминая, какой Мирка была. «Муж и жена – одна сатана! – пренебрежительно фыркала тетя Вера. – Плюнь, срослось и ладно!»
Пару раз он сходил за грибами, убедившись, что нет ни одного леса, в который бы захотел пойти еще раз. Те двенадцать грибов, которые сумел найти, достались ему случайно. Просто их не искали, как следует. Лето выдалось сухое, грибы были, но на корню поеденные червями. После семиречинских лесов слушать тишину и видеть пустой лес было непривычно. Человек разорил и раздел природу догола – ни зайца, ни волка, ни птиц, ни белки – все попрятались, а из трав только те, что не годились в пищу. Да и сами деревья, будто сорная трава, не то, чтобы маленькие – обиженные, больные. Еще один день он разбирал дрова для бани и каминов, раскалывая и складывая в поленницу, и день чистил колодец, ныряя и собирая со дна накопившийся ил. А после, чтобы не тратить время, заставил себя сесть за учебники.
И когда вдруг зазвонил сотовый, высветив незнакомый номерок, и вкрадчивый голос профессора Авдотьи Захаровны позвал к пещере, Кирилл чуть не сошел с ума от радости.
– Передаю по буквам: армейская служба у тебя началась! – весело сообщила Авдотья Захаровна. – Мы следим за поместьем, и не все в нем ладно.
Кирилл поперхнулся сырной плесенью, которой старушка его решила побаловать после того, как накопали целый пакет корней лопуха и набрали корзину шляпок красного мухомора.
Бабка Авдотья похлопала его по спине.
– Артура Генриховича собираются нынче убить. Все хозяйство объединили в одно, он теперь и главный акционер, и генеральный директор. Он как бы и хозяин, и не хозяин, все доходы по осени распределяют между работниками. Многим Черемушки, как бельмо в глазу. Сама его должность выборная, а раз выборная, другого человека выбрать недолго. На это и расчет, когда его не будет. Охрану мы к нему приставили, но не должно по полям с автоматами людей пугать. Исполнителей мы знаем, а кто приказы отдает, пока не нашли. Покарауль маленько. Ты тут вроде как свой, примелькался. Вот тебе волшебный приборчик – связь будете держать, а близко не подходи. Минут за десять проверяй дорогу, по которой Сам поедет. Лесок там какой – просканируй, люди – обрати внимание. Будут подозрения – пошли сообщение. Надо будет убрать – используй паралич.
Заданию Кирилл не обрадовался – прощайте скалистые горы!
– А надолго? – удрученно поинтересовался он.
– Пока главаря не найдем. Приборы его больную голову не выдают, не видал никто. Сама операция в плане подготовки, изучают местность, маршруты, когда, куда и с кем. На тебя выписано транспортное средство, доставят нынче вечером. Тут таких много, но это бесшумный и скорость повыше. И окуляры выдадут волшебные, которые и днем, и ночью зрят. Не светись лишний раз.
– Понял, не дурак, – рассмеялся Кирилл. – Эх, мне бы Макса!
– У Макса своих забот полно! Он родину-мать за мягкое место щупает. Доживет ли до утра, не знаю, – вздохнула сочувственно Авдотья Захаровна и задумалась.
– В смысле? – прищурился Кирилл.
– Да нешто летом отдыхают? – всплеснула старушка руками. – Из боярского плена вызволять пошел Марфушку! Кто мир от скверны должен чистить – инопланетяне прилетят?! Или семиречинские пойдут воевать с бандитами окаянными? Кому этот мир нужен? На вас и уповают. Чай не чужие. Оставь его, снова ведь во тьму скатится.