Он перевел взгляд на напарников. БФГ хмурился, но держался нормально. Дайме чуть раскис. Происшествие сильнее всего ударило по Баст. Женщина совсем растеряла присутствие духа.
– Я думаю, основную часть пути мы прошли. Там, – Артем показал пальцем на вход в подземную часть горы, – обязательно есть выход.
Его услышали, но оставили без ответа. Да, успокаивающие слова никогда не было его сильной стороной.
Наконец передохнув, они перелезли через обломки расколовшейся кладки и вошли в тоннель. Изнутри тот состоял из грубо обработанных камней и тянулся примерно на двадцать метров.
Миновав его, группа буквально ахнула от разительной перемены. Тоннель вышел в анфиладу больших комнат, освещенных тускло мерцающей краской на потолке. Осветив их фонариками, члены группы решили, что попали во дворец.
Отполированные до блеска стены меняли цвет и материал отделки в каждом из помещений. Объединяло их обилие лепнины и украшений из какого-то светло-зеленого металла.
В каждой комнате на одной из стен было нарисовано изображение какого-то диковинного существа. Сравнивая их между собой, парень сделал вывод, что это, скорее всего, какие-то фольклорные персонажи. На представителей одной расы они не подходили. Уж слишком отличались друг от друга. На одной картине был зверь, похожий на слона со щупальцами. На другой – закованный в латы четырехрукий гигант. На третьей – странное облако пыли со зловещим глазами в глубине.
От любования группу отвлек грохот взрыва, отзвуки которого донесло эхо, безраздельно царящее в каменных стенах.
– Я думаю, вам стоит остаться здесь и подождать меня, иначе в лабиринте комнат мы легко можем потерять друг друга, – предложил Артём сопартийцам. Отдых Дайме и Баст точно не помешает. – БФГ, следи, чтоб все нормально было.
Артем использовал ощущение пространства на максимум, чтобы как можно подробнее выяснить план комнат и наличие возможных опасностей. Однако все помещения были пусты. Да и подсознание вело себя абсолютно спокойно.
Исследовав ближайшие помещения, он увидел, что в эту анфиладу ведут еще несколько тоннелей снаружи. А сама она выходит в крупный зал. У него не оставалось другого пути, кроме как следовать туда.
Миновав несколько узковатый коридор, он вышел в большой, аскетично отделанный зал. Казалось, его выбили в толще горы каким-то грубым инструментом, да так и оставили. Освещали помещение кристаллы в стенах. От них за версту веяло энергией атрибута.
Парень посмотрел в центр, и червячок недоброго предчувствия завозился в глубине души. Там, на подиуме, к которому вела широкая лестница, стояла пятиметровая статуя, изображавшая умудренного старца. От человеческой особи его отличали черты лица и строение глаз. Он стоял, смиренно опустив голову, излучая ауру зрелости и просвещенности.
Чувство опасности, только немного другой, не открытой, а скорее спящей, не отпускало парня, пока он разглядывал… кого? Комната походила на святилище. Но кому здесь поклоняются? Богу?
Обходя по широкой дуге, дабы не потревожить место, он еще раз огляделся. Помимо выхода, откуда он явился, три других стены тоже имели проёмы. Парень аккуратно двинулся к ближайшему.
Потратив немного времени, он вышел в другой, точно такой же грубо отделанный зал. Только вместо статуи старца его центр украшал тот самый четырехрукий воин в латах, изображение которого Артем уже видел.
Парень прошел в следующий зал. На этот раз на помосте стояла цветущая женщина в необычном одеянии. Назвать её красивой мешали фасеточные глаза и какие-то странные когтистые кисти.
От осмотра очередной комнаты, где расположилось то самое слоноподобное существо со щупальцами, отвлек близкий завывающий звук и хлопки. Видимо, совсем недалеко кто-то активно использует навыки. Парень направился на звуки боя, выйдя из святилища в новую анфиладу дворцовых помещений.
– Да хватит уже стрелять, идиоты! – послышался узнаваемый басистый голос чернокожей дамочки, которую Артем видел у моста. – Зачем лить кровь? Нам не за что бороться! Нужно вместе искать выход!
– Именно так кричали наши парни из Гвардов Европы, когда ты, черномазая гнида, упокоила их в пустыне, – послышался в ответ полный ненависти мужской голос, – Думала, сука, что не узнает никто? А вот двое из сквада ушли.