Глава 55

Он целует меня напористо, жадно, неистово. Так, что у меня заходится сердце и слабеют колени.

Да. Именно так. Правильно. Как нужно. Даже такие айсберги умеют терять контроль и стремительно таять. Но это я уже знаю. Видела. Хочу смотреть на это ещё и ещё, бесконечно, до остановки дыхания, до темноты перед глазами.

Он мой. Пусть ненадолго. Мой. В моей власти. Хочу испытать, познать, приобщиться. И это так упоительно – чувствовать, терять тормоза, видеть отклик от человека, который умеет себя контролировать, как никто другой.

– Больше никаких Инденбергов, – рычит он, отрываясь от меня. – Пообещай. Мне всё равно, что было у тебя в прошлом. Но не всё равно, что будет между нами.

Такой сильный и такой глупый. Я веду руками по его волосам и любуюсь. Мой. А я точно сегодня стану его. Но одну маленькую тайну я должна сказать ему сейчас.

– Никого не было, Стефан.

Дрожь проходит по его телу, когда он слышит своё имя. А мне… невыносимо радостно говорить его. Это словно точка, зайдя за которую, понимаешь: нет дороги назад. Момент, который примиряет меня с ним, отбрасывает куда-то очень далеко ненависть, годы сумасшествия, когда я жила только одной навязчивой идеей. Кто думал, что она перерастёт в нечто другое, гораздо большее? Настолько сильное, что хочется зажмуриться, но я лишь смотрю в его потемневшие глаза, что смотрят на меня с напряжением – диким напряжением.

Он весь – камень. Мрамор. Сталь. Сверхтвёрдый сплав, и я не знаю, смогу ли его пробить.

– Ты будешь первым, – говорю очень тихо, стараясь, чтобы голос не дрожал. Взгляд не отвожу. Хочу увидеть его реакцию, но то, что чувствую – никакими словами не передать.

Что-то ломается в нём с хрустом. По лицу проходит судорога. Черты искажаются, открывая другого Неймана. Беззащитного, если можно так сказать. Очень настоящего. Вряд ли постороннему удавалось его таким видеть.

– Повтори, пожалуйста, – горячее дыхание касается моих щёк. Я чувствую, как вспыхиваю, а пальцами больше не ощущаю никакой твёрдости. Он весь – обжигающая лава, способная захватить меня и уничтожить, закрутить в воронку, что несёт не смерть, а жизнь.

– У меня никогда не было мужчин, – шепчу ему на ухо.

Стефан сжимает меня в объятиях так, что становится больно. Но это какая-то другая боль – тягучая и сладкая, до дрожи. Пробирает от макушки до пальцев ног. Кожу покалывает, дыхание сбивается.

На миг он выпускает меня из рук. Я теряюсь. Он снова меня оттолкнёт?..