– Ты серьезно? Думаешь, я в это дерьмо полезу?! Ничего я не знаю. Ничего. Я жить хочу, братик. Мне это не надо!

– Послушай, Анна… Это действительно важно! Если ты знаешь, хоть что-то, это поможет спасти сотни девушек, в числе которых находится жена Ноя.

Анна колебалась всего секунду. Потом медленно покачала головой и отступила вглубь коридора.

– Извини, парень. Я не лезу в это дело. Извини…

– Постой! – крикнул Ной, снимая серебряный медальон с шеи, – Посмотри сюда… это Николай и Мария. Дети исчезнувшей Избранной Кийи. Мои дети. Нику восемь. В последний раз он видел мать три года назад. А Маруська… она ее, считай, и не знала. Если ты что-то знаешь… Любую информацию… Помоги им… не мне. Им нужна мать…

Девушка сглотнула. Нервно заправила волосы за ухо, напомнив мне этим жестом жену, и прошептала:

– Я не могу. Однако Нана знает немало. Возможно, вам поможет она.

Ной резко ко мне обернулся:

– О чем она говорит?

Я пожал плечами:

– Анна утверждает, что еще перед нашим с Наной знакомством она вела журналистское расследование, посвященное, как ни удивительно, именно исчезновению Избранных.

– И ты до этих пор ничего об этом не знал?!

– Нет! С чего бы я стал об этом умалчивать?

– Может быть, с того, что ты, мать его, чертов Избранный?!

– Ты тоже!

– Я – Свободный!

– Ты себе льстишь! Свободные люди не маршируют! Ни под какими знаменами не маршируют, не идут строем, не орут толпой, и не взрывают криобанки! Я – свободен! Свободен и независим настолько, насколько мне того хочется. Мне никто не указ, до тех пор, пока я сам не захочу указов. А ты?!

– Да пошел ты!

– И пойду! Но станет ли тебе от этого легче?! Поможешь ли ты своей жене? Ты рассказал мне свою историю, но так и не стал доверять. Тогда зачем это все?

– Ты – Избранный, – как мантру повторил Ной.