Она инстинктивно обернулась, но было уже слишком поздно. Машина внезапно оказалась совсем близко; она красным пятном как молния сверкнула перед ее глазами, двигатель ревел на низких оборотах.

Женщина за лобовым стеклом взглянула в глаза Мишель. С остервенением вцепившись в руль, она ехала прямо на девушку. Знакомое лицо побудило Мишель в жесте отчаяния выставить руку вперед.

Но вытянутая рука не остановила машину.

Ее разбудила слабая пульсация в запястье. Мишель попыталась открыть глаза и немного привстать, но тело не слушалось.

«Кажется, я лежу с открытым ртом или нет?» – подумала она, в то время как запахи и звуки, источник которых она затруднялась определить, плотно окутывали ее подобием одеяла.

– Мишель, послушай… – Она ощутила, как кто-то дернул ее замерзшую руку. – Ты немного поранена, но тут нет ничего серьезного. Можешь открыть глаза?

Она что-то пробурчала в ответ. Какой-то глупый сон…

Но затем кто-то похлопал ее по щеке.

– Мишель, просыпайся. С тобой кое-кто хочет поговорить.

Она сделала глубокий вдох, который помог ей выйти из полусонного состояния. Над ней склонилось чье-то лицо, обрамленное ярким белым светом.

– Ты находишься в Королевской больнице, Мишель. Ты в порядке. Тебе невероятно повезло.

Теперь Мишель поняла – это была медсестра. С веснушками. Когда-то и у нее самой были веснушки.

За спиной медсестры стоял мужчина; он доброжелательно кивнул ей.

– Мишель, это полицейский, он хочет задать тебе несколько вопросов.

Мужчина сделал шаг вперед.

– Все верно. Меня зовут Пребен Харбэк. Я работаю в полицейском отделении Беллахой. Я хотел бы задать вам несколько вопросов о том, что вы помните о столкновении.

Мишель сморщила нос. В помещении стоял резкий запах, освещение было слишком ярким.

– Где я? – спросила она. – Я в больнице?

Мужчина кивнул.

– Вас сбила машина, Мишель, вы помните это?