Харальд сделал первый выпад и почти достал Филина – чиркнул по руке. Рана затянулась через полсекунды.

Филин ударил лопаткой и сразу же добавил ногой. Харальд попался на уловку. Уходя от удара лопаткой он пропустил удар под колено, потерял равновесие и был вынужден отпрыгнуть назад.

Филин ожидал, что немец снова начнет кружить, но Хиршфельд удивил. Он начал новую атаку из, казалось бы, неудобного положения, успешно сократил дистанцию и нанес два удара под разными углами: с левой – сверху наискосок, а с правой – прямо, в область сердца. Удар сверху Никита заблокировал, а под прямой удар подставил верную лопатку. Финка брякнула о штык инструмента и едва не выпала у Харальда из руки. Немцу пришлось вновь сдать назад.

- Больше этот номер не пройдет! – Филин усмехнулся. – Твои новые берсерки дерутся лучше старых. Ты их научил?

- Это несложно.

- Когда нет мозгов, всё сложно.

Харальд вдруг выполнил подсечку и когда Никита грохнулся спиной о бетон, немец прыгнул сверху и попытался ударить Филина в шею сразу двумя ножами. В нижней точке клинки должны были образовать нечто вроде ножниц. При должной сноровке и желании таким способом фриц вполне мог «отстричь» Филину голову. Ну не совсем, но повреждения могло оказаться достаточно серьезными, чтобы майор победил в схватке. Быстро такая рана не затянулась бы.

Никита успел сгруппироваться и коленями «помог» Харальду продвинуться чуть дальше, чем тот рассчитывал. Ножи звякнули о бетон в сантиметре от макушки Филина. В этот же момент лопатка коротко тюкнула немца в колено. Хиршфельд откатился, прыжком поднялся на ноги и снова начал кружить. Поначалу заметно прихрамывая, но затем ровно, как и прежде.

- Когда нет мозгов – даже проще, - майор хмыкнул. – Можно управлять ими, как марионетками.

- Кукловод, значит? – Филин скривился. – Живыми людьми в солдатиков играешь. Сделал из них скот бессловесный и теперь управляешь.

- Они сражаются и умирают за великий Рейх. Или умирают, как личности, а потом сражаются. Какая разница?

- Для фашистов никакой, - теперь первым атаковал Никита.

Он включился на полную скорость и короткими ударами с разных сторон и под разными углами «обтесал» Харальда, как того Буратино. Часть ударов немец парировал ножами, от части увернулся, но с десяток «тюкнули» немца в разные места и это было чувствительно. Более того, Хиршфельд начал истекать кровью! Раны не затягивались!

- Может, ты и кукловод для берсерков, но сам ты не под сывороткой, - сделал вывод Никита. – И это для тебя приговор, майор, уж извини, подвинься.

Он снова атаковал, и хотя Хиршфельд все-таки отразил большинство ударов, но пропустил главный, скрытый, и вовсе не лопаткой. Филин незаметно вытянул из-за голенища всё ту же финку Гришанина и ударил майора в область сердца.

Харальд вздрогнул, замер и сделал полшага назад. Финка вошла по рукоятку и намного точнее, чем в случае с Никитой. Шансов у майора не осталось. И он это понял. Вытаращившись на Филина, он сделал ещё полшага назад, сел, а затем завалился набок.

- «Я возвращаю ваш портрет…» - Филин шумно выдохнул и резко оглянулся.

Покровский и Бадмаев добивали двух оставшихся берсерков. Причем, фрицы не сопротивлялись. Они будто бы действительно потеряли связь с кукловодом и теперь выглядели не грозными боевыми машинами, а потерянными марионетками из бродячего балагана. Филину даже стало их немного жаль.

Ему вдруг вспомнились слова Хиршфельда.

«Они сражаются и умирают за великий Рейх. Или умирают, как личности, а потом сражаются. Какая разница?»