— Если не нравится — больше не буду, — против воли получается немного обиженно.

— Нравится, — Элор со вздохом притормаживает и гладит мою ладонь в своей руке. — Нравится. Но смущает время, когда это всё проявляется. Такое чувство, что ты награждаешь меня за помощь с вампирами. Только награждаешь.

— И манипулирую, — напоминаю я.

Продолжая спуск, Элор некоторое время молчит. Потом отзывается:

— Все манипулируют. Так или иначе. Я тоже.

— Тогда в чём дело? Тебе не нравится ни моя холодность, ни моя… податливость. И как мне себя вести?

— А как ты хочешь себя вести? Меня последнее время тревожит ощущение, что ты всё, кроме мести, делаешь неискренне, только потому, что надо и должна. Всё измеряешь неведомыми стандартами, тщательно взвешиваешь и отмеряешь, и всё это — исключительно разумом.

— Ну, извини, я не могу по щелчку пальцев взять и превратиться в безмозглую драконессу, чтобы соответствовать твоим представлениям о драконессах.

Элор усмехается довольно добродушно и щелчком пальцев разжигает магические сферы, так что на каменную площадку пола мы спускаемся уже при их ярком белом свете.

Масштаб проделанных работ впечатляет: уже сформирован и отстроен центральный зал, в котором рассыплют золотые монеты для подстилки. И половина подсобных помещений в центре готово, и кольцо галереи. Только выемки гостиных, складов и оранжерейных ответвлений, похоже, сформированы не все.

Мы с Элором находимся в кольце довольно широкой каменной галереи, и Элор тянет меня не в центральную часть будущей норы, расположенную почти под дворцом, а идти в обход, мимо только намеченных комнат. Магические сферы плывут за нами, дробя тени на несколько трепещущих фигур.

Пояснять свои слова Элор и не думает!

— Так что ты от меня хочешь? И что мы делаем здесь? — раздражённо спрашиваю я, раз уж Элор так жаждет расспросов.

И я ещё решила показать себя покладистой, довериться ему — дура. Знала же, что это похоже на манипуляцию.

Элор сбивает меня с мысли:

— Я хочу, чтобы ты не играла роль, а жила. Реагировала так, как тебе хочется, а не после прагматичных расчётов и сравнений со стандартами. По крайней мере, в том, что касается наших отношений.

А вот сейчас он сильно напоминает Дариона. Сговорились они, что ли? Хотя вряд ли.

— Элор, в личных отношениях как раз и надо больше думать и планировать, чтобы не причинять боль, сглаживать острые углы…

— А потом молча обижаться и терпеть. И, в конце концов, не вытерпев, срываться на близких: мол, берёг-берёг их чувства в ущерб своим, а никто этого не оценил. Не оценил потому, что не знал о приносимой жертве.

Внезапно на это совершенно нечего ответить.