— Они похищали малолетних детей и заточали в свою крепость. Больше их никто и никогда не видел. Некоторые деревенские жители говорили, что они убивали детей во время своих странных ритуалов. Точно известно лишь то, что из них делали послушных членов группы…

— Кровавых убийц, — уточнил Геркулес.

Азиз нахмурил лоб. Все молчали, ожидая, когда он продолжит свой рассказ.

— Все усложнилось после смерти их основателя. Кипела борьба за власть, менялась стратегия и тактика. Об этом мне мало что известно. Но один путешественник, посетивший Аламут, которого я привел сюда года два назад, рассказал мне нечто такое, что нагнало на меня страху, от которого я долго не мог избавиться.

Взгляды присутствующих были обращены на нескладную фигуру Азиза, который со всей присущей ему экспрессивностью рассказывал свою интригующую историю.

— Тот ученый рассказал мне, что один из преемников Хасана, основателя группы, полное имя которого Хасан ибн Саббах, выработал тайную стратегию, которая на некоторое время внесла в группу раскол. Не знаю, известна ли вам наша вера в возвращение тайного имама. — Азиз как правоверный шиит верил в возвращение имама сокровенного, или Махди. — Это верование широко распространено в Персии. Согласно преданию, двадцать второй, последний, имам должен снова появиться незадолго до конца света для того, чтобы распространить ислам на весь мир.

— Это что-то вроде Мессии, — предположил Линкольн.

— Я не знаю, кто такой Мессия, — ответил Азиз. — Но этот путешественник мне рассказал, что Хасан ибн Саббах провел некую странную церемонию, которую мы, мусульмане, считаем еретической и противной исламу. Хасан начал совершать настолько ужасные, еретические поступки, что даже его собственный отец отстранил его от власти. Но после смерти отца, Мухаммеда, сын осуществил свою доктрину на практике. Хасан возглавил группу, когда ему было около тридцати лет. Он возомнил себя новым пророком всего человечества. После двух лет руководства группой он собрал наместников со всех земель, на которых они действовали. В долину явились люди со всей Азии и Африки. Во внутреннем дворике крепости Хасан собрал великое множество руководителей своей секты. Это произошло 8 августа 1164 года. У меня всегда плохо с памятью, я мало образован, но история, рассказанная тем путешественником, настолько поразила меня, что я помню ее до сих пор[43].

— Почему именно в этот день? — поинтересовался Никос.

— Этот день имеет важное значение для мусульман, как для шиитов, так и для низаритов. В этот день мусульмане вспоминают об убийстве Али, зятя пророка Магомета, который должен был стать наследником Магомета после его смерти. Но он также важен и потому, что приходится на середину Рамадана, нашего святого поста.

— Рамадан? — не понял Линкольн.

— Да. В течение нескольких дней мы, добрые мусульмане, постимся от восхода до заката солнца. Принимать пищу и прерывать пост в светлое время суток считается великим грехом. В тот день пополудни Хасан взошел на помост и держал речь перед многочисленной толпой. Как мне рассказывал путешественник, на четырех углах помоста стояли четыре штандарта: белый, красный, желтый и зеленый. Хасан разделил своих последователей по четырем регионам, из которых они происходили. Тех, кто пришел с востока, он поставил слева от трибуны, тех, кто пришел с запада, — справа, а тех, кто пришел с севера, — посредине. Они и не заметили, что Хасан поставил всех спиной к Мекке, к нашему самому святому месту, в сторону которого мы должны направлять все наши молитвы. Хасан свой выход обставил торжественно: на нем были белая туника и тюрбан того же цвета. Он склонился перед каждой группой, держа в руке меч, символ его власти над жизнью и смертью. Когда он начал говорить, слушатели уже томились ожиданием. Они не знали причины, по которой их здесь собрали, не знали, что им желает сообщить их предводитель.

В этот момент подул ветер, и пламя костра вдруг ожило. Лицо Азиза осветилось, и все увидели на нем отблески разгоревшегося пламени.

— Хасан говорил твердым и властным голосом. Он объявил, что говорил с тайным имамом и тот сказал ему, что время соглашений кончилось, приближается конец света. Сам тайный имам должен в ближайшем будущем явиться людям и продемонстрировать свое могущество. Голос Хасана был похож на голос человека, одержимого каким-то странным духом, позвавшим всех обитателей как земли, так и небес, и заговорил об откровении, которое ему было сообщено. Поразив сознание своих слушателей, Хасан сообщил, что имам объявил ему об окончании времени закона и о том, что шариат, или священный закон, больше не имеет силы, ибо пришло время воскресения.

— Но ведь это откровенная ересь, — заметил Геркулес.

— Да, но Хасан сказал, что его устами глаголет сам тайный имам. Теперь он — воплощение самого халифа. Это означает, что время киямы, или воскресения, наступило.

— Кияма? Что это? — поинтересовался Никос.

— Это конец света и воскресение умерших. День, в который каждый должен дать отчет перед самим Аллахом. Поэтому Хасан и сказал своим последователям, что время шариата истекло. По его словам, закон всего лишь готовил наступление эпохи киямы. И, следовательно, людям закон больше не нужен. Имам сокровенный назначил своим наместником на земле Хасана, так что все, что он скажет, является священным. Люди были ошеломлены новыми откровениями, их привычные религиозные обряды теряли всякий смысл. Хасан разыграл целый спектакль о своем разрыве с законом и одним взмахом руки приказал десяткам слуг внести самые разнообразные яства. Хасан организовал великий праздник, когда солнце стояло в зените. Ели все, прервав таким образом свой пост. Сведения о пришествии киямы достигли самых отдаленных уголков, где только находились низариты. Была упразднена ежедневная пятикратная молитва. Приход воскресения выделил низаритов как знающих единственное средство спасения, иные правоверные остались вне этой группы. Церемонии, подобные той, что прошла в крепости Аламут, проводились и в других крепостях, принадлежащих группе. Праздники, пиршества с обильными угощениями и вином ворвались в жизнь до сих пор строгих к себе членов секты. Хасана несколько позднее убили противники его политики, которыми руководил его родственник Хасан ибн Намавар, но существует предание, что Хасан не умер, он продолжает жить и ему удалось обмануть саму смерть.

Последние слова Азиза заглушил свист усилившегося ветра. У друзей появилось чувство, словно они столкнулись с чем-то, не поддающимся осмыслению. И им придется бороться с призраками, которые скрывались в этих горах сотни лет и явились для того, чтобы воскресить память об ассасинах.