Странности и таинства Полигона очень заинтересовали командование, которое, успело прочитать некоторые рапорты и задалось вопросами. Судя по тому, как оно засуетилось, становилось понятно, что на Учениях все-таки произошло что-то из ряда вон выходящее.

По прибытии на Мирну, нас уже ждали медкомиссия и санитарные транспорты. Всех наблюдателей чудес сняли с кораблей и стали допрашивать. Часть народа тут же отпустили, а тех, кто видел черные дыры, слизняков и побывавших на Арктаке, отправили в госпиталь.

* * *

— Надеюсь, вы понимаете, что о наших приключениях со слизнями никому рассказывать не стоит, — тихо сказал Эк, отозвав весь наш экипаж в сторонку уже в больнице — Все равно никто не поверит.

— Лоботомия — не наш вариант, — согласился Юом.

Все единодушно закивали.

— Более того, давайте поклянемся, что о Литире не узнает ни одна живая душа. — предложил я, — Ради спокойствия нашего мира.

— Да, — согласилась Лана, — иначе приключения со слизняками будут у всех.

— Клянусь! — она положила ладонь на мою протянутую руку.

— Очень хотелось бы верить, что вы его надежно спрятали, — испытующе посмотрел на нас с Ланой Тон.

— Надежно! — заверила его девушка.

— Клянусь! — положил сверху свою руку Тон.

— И я клянусь! — со вздохом накрыл ладонью сверху Юом.

Не успели мы сговориться, как пришли санитары и развели всех по палатам.

* * *

Несколько дней нами занимались врачи, расспрашивали, брали анализы и водили на какие-то исследования. Ко вторнику, большую часть народа признали здоровой и годной, и отпустили восвояси. Оставили только наш экипаж и Адмирала «синих», как отличившихся пребыванием в сомнительном месте.

Нас разделили и беседовали исключительно по отдельности. Приехал какой-то седой дядька, выглядевший как академик, и дружелюбно и ласково расспрашивал, что интересного мы видели на закрытой планете. А хорошо ли мы там себя чувствовали? А долго ли пробыли?

Конечно, чувствовали мы себя в параллельной вселенной по-разному и иногда не особо приятно. Не говоря уже про то, что однажды меня даже разобрало на атомы.

В реальности наших приключений я ни капли не сомневался. Но рассказать о своих геройствах по известным причинам не мог. У меня не осталось ничего, чем можно было бы подтвердить свои слова: ни записей камер Перехватчика, потому что рядом с черными дырами и пришельцами они просто не работали, ни приборов, так как мы их спрятали.

Я догадывался, как врачи во главе с академиком отнесутся к рассказам об агрессивных слизняках, чудесных воскрешениях и мгновенных прыжках на полгалактики. Да кто угодно счел бы мои россказни бредом с галлюцинациями. В лучшем случае разыгравшейся фантазией. У меня были подозрения, что за такое медики непременно вздумали бы комиссовать. И не только меня. И всех друзей тоже.