— Адри, ты не всемогуща, окстись!

— Я знаю… Я помню, как отец отпаивал меня зельями в первые три дня. Но теперь я знаю, как подчинять Источники! А больше некому. Понимаешь, Вальтер? Некому.

— Я понимаю. Но считаю, что сначала тебе надо учиться. Погеройствовать еще успеешь!

— Не вижу в этом никакого геройства, — пробурчала я обиженно.

На веранде уже накрыли обед, и даже отец подошел из лаборатории. Горничная суетилась, носила с кухни блюда, а Вальтер оглядел стол с таким выражением, будто не ел неделю:

— Спаситель, как я голоден!

И потянулся к куску хлеба, но матушка строго окрикнула:

— Вальтер Стриц! Умойся и переоденься вначале!

— Слушаюсь, мадам! — насмешливо бросил братец и, все же ухватив кусочек, быстро скрылся в доме.

— Вот хулиган, — пробормотала матушка. — Адри, садись, девочка моя, вот сюда, рядом с отцом.

Я села, с наслаждением вдыхая запах молочного супа с тремя крупами. Почти такой же готовили в монастыре на праздники. Наверняка матушка научила кухарку этому рецепту, чтобы иногда чувствовать себя, как в детстве. Вот и я почувствовала.

Расстелила салфетку на коленях. Аккуратно отломила хлеб. Подождала, пока горничная нальет супу в тарелку. Но попробовать не успела.

В сердце разлилось счастливое солнышко. Такое бывало только когда я находилась рядом с Даниелем. Но он в Эммертауне, он работает с костями. И тут же дворовый слуга — бежит, шаркая сапогами, запыхался, кричит:

— Господин, госпожа, там порталом прибыли!

— Кто прибыл? — строго спросил профессор Стриц, опустив ложку.

— Так этот. господин какой-то! Из столицы!

— Представился ли сей господин, скажи?

— Ага! А как же! Господин Вельмонти! Ой нет. Вельпонти! Во! Нет. как-то.

— Велконти, — улыбнулась я.

— Точно, ваша милость, — дворовый отвесил мне поклон. — Точно так, как вы сказали: Вельконти!