Я расхохоталась и чмокнула его в мокрый нос. Двое обделенных тут же потребовали уровнять их в правах со счастливчиком.

– А я другого не пойму, – ложась набок, задумался Наджиб, – с чего это ему тобой брезговать?! Это земные – вонючие, грязные существа. А ты – чистая, ароматная, солью пахнешь.

Я потрепала его по лоснящемуся боку.

– Сухопутные дышать под водой не умеют, вот от зависти и злятся. Поэтому подводных, неполноценными считают, – печально объяснила я.

Дельфины хором застрекотали, смеялись они так.

– Плавают медленнее морских коньков, неповоротливы, как черепахи, дышать под водой не могут, а недоделанными считают нас?! – насмешливо переспросил Наджиб. – Это ж какое самомнение надо иметь?!

Я пожала плечами.

– Одно могу сказать: не все они такие. Отец мой, например, в маме души не чает.

Друзья понимающе закивали.

– Еще бы, это же принцесса Луджин, – согласился Вахид.

Мы так заболтались, что слишком поздно заметили серые акульи плавники. Только их тут не хватало! Зияд с парочкой своих подпевал. Мы нырнули.

– О, нас посетила земная полукровка царского происхождения, – издевательски прорычал главарь местной шпаны.

У нас давние счеты. Акулы ненавидят дельфинов и меня заодно, что характерно, вполне взаимно. Особенно этих зубастых убийц бесит то, что в отличие от прочих морских обитателей, мы их не боимся. Напасть на нас в открытую они не решаются, поскольку трусы, каких мало, кроме того, вовсе не уверены в успехе. Но сказать гадость, испортить настроение, это всегда пожалуйста.

– Вали отсюда, Зияд, – поморщилась я.

Наглый хам, лениво шевеля хвостом, сделал круг.

– А то, что?! Дедуле пожалуешься?! – хихикнул он, и его кодла заржала.

Я скорчила глумливую гримасу.

– А то зубки пересчитаю, и лишние ряды повыдергаю, – прошипела я.

Негодяй насмешливо фыркнул.

– Мы такие смелые сегодня, – глумливо просюсюкал он. – Инстинкт самосохранения отказал?! Да стоит только жабры тебе прикрыть, сухопутная, и ты пузырики начнешь пускать, – захохотал он.