— Тебе идет улыбаться, — говорю зачем-то.

Мы снова цепляемся взглядами друг за друга. Напряжение между нами становится почти осязаемым, но сейчас оно другое, словно что-то неуловимо меняется между нами.

— Убери руку, — Тимур смотрит исподлобья.

— А ты отпусти мою.

Еще пара секунд, и он отпускает, даже отталкивает меня.

— А я еще бухла принес, — появляется Ромка с улыбкой от уха до уха и бутылкой.

А потом мы как-то резко вываливаемся на улицу, все так же втроем. Ну и недопитой бутылкой. Я не пью, если Ромка уговаривает, прикладываюсь, но глоток не делаю. Почему-то кажется, что Тимур поступает так же.

Мы бредем от клуба в сторону дороги, как назло ни одного такси.

— Вызовем машину? — спрашивает Тимур.

— Да ну ее к черту, погнали в самолетный парк?

Он за посадками вдоль дороги. Точнее, там полуразваленный самолетостроительный завод, забор из плит местами пестрит дырами, а за ним обширный заросший парк. Вообще-то туда как бы запрещено ходить, это какой-то важный объект, но все равно многие лазают.

— Ромка, ты просто псих, — смеюсь, пока мы пробираемся через посадки к забору.

— Да ладно, это же весело. Тим, это же весело?

— Безумно, — коротко отзывается Мираев, я только хмыкаю.

— По-моему, тебе не очень.

Тимур пожимает плечами.

— Он просто не выражает эмоций, — откликается Ромка, — но это не значит же, что у него их нет.

— По-моему, их нет, — язвлю, не удержавшись, Тимур усмехается, но не комментирует. Ромка кладет руку мне на плечи.

— Эх, Мили, зря ты так. Тимыч крутой мэн. Таких, как он, больше нет. Человек дела. Из любой передряги вытащит, в любом кипеше поддержит. Знаешь, как это ценно?

Я смотрю на Тимура, он закуривает, качая головой, в уголках губ усмешка.