Наверное, от нечего делать, мне в голову пришла интересная мысль, — а они траву всю подряд едят, вместе с этим самым «дутышем»? Может проверить, дунуть какой-нибудь лошади в морду? Вот бы по утру все удивились…
Хихикая я вернулся к озеру. Братья спали тихо, а вот Круглый храпел, да так, что матрас под ним вибрировал. Ничего-ничего, ещё немного похрапит, и на смену заступит — у него вторая.
Промаявшись ещё с час, я разбудил Томаса, тот сразу поднялся и умывшись пошёл глянуть, как там наши лошадки себя чувствуют. Я тем временем, постелил на свой матрас плащ, с удовольствием на него улёгся. Уже засыпая, в голову пришла очередная, и похоже последняя на сегодня мысль — а на кой мы надували четыре матраса, если один всё равно простаивает, вернее пролёживает? И с этим глубоким умозаключением я отключился.
Утром меня разбудил тихий разговор Альфреда с Томасом. Последняя смена досталась младшему брату. Магистр, расспрашивал моего слугу, о нашем переходе через горы.
Я решил внести немного ясности в рассказ Круглого и приподняв голову сказал:
— Да что ты его слушаешь? Мы на вертолёте сюда добрались. — выдав эту сногсшибательную фразу, я накрыл голову полой плаща и замолчал.
В предрассветном воздухе повисла тишина. Со стороны разговаривающих не раздавалось ни звука… Потом кто-то тихонько подкрался ко мне и заглянул под плащ. Я сделал вид что ещё и не просыпался.
— Спит, — шёпотом сказал Томас, и опустил край плаща. — С ним и не такое бывает, — с этими словами Круглый вернулся к магистру.
И тут я негромко, но с выражением запел:
— И снится нам не рокот космодрома,
Не эта ледяная синева,
А снится нам трава, трава у дома,
Зелёная, зелёная трава!
С трудом сдерживая смех, я изо всех сил пытался изображать спящего, но мой слуга меня добил…
— Зря я ему вчера наливал…
Тут уж я не удержался и захохотав, откинул плащ и сел.
Собеседники смотрели на меня с удивлением. Но Круглый быстро всё поняв, заулыбался, покачивая головой.
Со своего матраса начал подниматься Алекс, и сонно щуря глаза спросил, — что тут у вас?
— Всё нормально, — ответил я, вытирая выступившие слёзы, — это у нас с Томасом каждый день так начинается.
— А-а-а… понятно, — зевая протянул старший брат и пошёл умываться.