– Эй, - заорал он, - поставь немедленно ёмкость Казгуарда на место!
– Фиг! – рявкнула я, залетая за загородку.
– Стой, - он заскочил за мнoй, увидев решимость в моих глазах, схватил меня за руку и потащил за собой. Мы взлетели наверх за три секунды, в два шага преодолели расстояние до заветной двери, мужчина резко распахнул её и запихал меня туда.
В общем, весь следующий день я просидела за любимой моим кишечником дверью. Насколько я похудела, не знаю, но если учесть, что едой запастись я не успела и перед этим почти целый день не ела, к вечеру меня стало покачивать. Отойти от милого моему сердцу в этот день помещения я не решилась, а потому валялась в своей каморке на кровати, пока старушка не сжалилась надо мной.
– Ещё живая? - спрашивала она меня всякий раз, когда мы встречались в коридоре.
– Пока да, - улыбалась через силу ей.
К вечеру она не выдержала.
– Ты что ешь? – грозно спросила у меня.
– Ничего, – буркнула я, - я ничего не успела себе купить, - решила уточнить, боясь испепеляющего взгляда злобной, как мне казалось, старушенции.
– А что ела? - продолжила та допрос.
– Ничего, потому что не успела поесть.
– А что тогда вот от этой двери не отходишь? - прищурилась женщина. – Больная?
– Здоровая, – буркнула я, - вам что, туалет жалко?
– Мне тебя, дурёху, жалко, пошли со мной, - приказала она, и мы пошли на кухню. - Много еды не дам, – категорично заявила она, - нельзя, вот тебе пара сухарей и кружка травяного настоя. Тебя как зовут-то?
– Мирослава, - откусила сухарик и глотнула сбор. Вкуснота.
– Славка, стало быть, - тут же сократила она.
– Тётушки называли меня Мирой, - попыталась улыбнуться я.
– Ну а я буду Славкой, - не согласилась та. - Ты чего в столицу припёрлась, за женихами, поди? - попала не в бровь, а в глаз.
– Да не, - не решилась на правду я, - по делам. Надо в тётушкину кондитерскую кое-какой товар закупить к Новому году.
– А-а-а… – протянула бабуля, – а я-то думаю, что это ты на шар похожа? Никак по кухне помогаешь?