— 3-знаю, — заикаясь от волнения, вымолвил Кайша. — А м-можно я не один приду, с другом?
— Приходи с другом, — засмеялась дева. — Спросишь Пердикку, это я. У нас будет веселое представление: песни, музыка, танцы.
— А, так ты из скоморохов, — догадался гридь. Пердикка отмахнулась.
— Не совсем так. Я танцовщица и… в общем, увидишь. Так придешь?
— Конечно.
Постоялый двор ромея Костадиноса друзья — Кайша и Хотовид — отыскали быстро и вот теперь наслаждались танцем.
Голая красавица Пердикка танцевала так самозабвенно, что невольно хотелось сбросить одежду и присоединиться к ней, забыв всякий стыд. Друзья смущенно переглядывались и даже забыли о том, что могут встретить знакомых, которые, уж конечно, не преминут сообщить о том, что видели, воеводе.
Наконец бубны смолкли. Угасла мелодия свирели, и танцовщица, бессильно распластавшись на полу, вскочила, поклонилась до земли и быстро исчезла за занавесью под бурные крики зрителей.
— Здорово, — прошептал Хотовид. — Ну и девка. Ты где с ней познакомился, Кайша?
— Говорю же, сегодня на башне!
— Везет тебе. Мне так вообще ничего хорошего не попадается.
Собравшиеся в длинном полутемном зале люди — купцы, приказчики, воины — потихоньку покидали постоялый двор. Кто уходил в соседнее помещение, кто во двор, чтобы выпить на прощание бокал недорогого хиосского вина.
— Похоже, и нам пора, — вздохнул Хотовид. Его приятель кивнул, и парни вышли во двор, окунувшись в теплую черноту наступающей ночи.
Подойдя к воротам, Кайша почувствовал вдруг, как кто-то взял его за руку. Обернулся.
— Пердикка!
— Отойдем ненадолго, — стрельнула глазами дева. Какого они цвета, и сейчас было не разобрать — темно.
Кайша обернулся к приятелю.
— Подожди у ворот.
Сердце его билось так тревожно-томительно, как никогда еще в жизни не билось. Танцовщица отвела его в дальний угол двора, положила руки на плечи:
— Давно служишь, воин?