— Данил знал о ребёнке? — голос Кирилла звучал глухо, поэтому мне было сложно сказать какие чувства он сейчас испытывал и это немного пугало, отвлекая от рассказа.

— Все эти годы я была уверена что нет, но теперь уже не знаю. Я ему о сыне ничего не говорила, но Тимур сегодня сказал что здание, в котором я тогда жила, принадлежит Данилу и хорошо охраняется, а значит очень может быть что охрана ему сообщила о том, что меня забрала скорая с большой потерей крови, а уж выяснить что со мной произошло не должно было составить огромного труда, — после встречи с Тимурам эти мысли всё чаще крутятся в моей голове и это ещё сильнее распаляет мою ненависть к бывшему мужу, что может сильно повредить нашей предстоящей встрече, ибо боюсь, что я легко могу набросится на него.

— Не подумай что я защищаю Данила, но не думаю что он что-то знал, — не эти слова я надеялась услышать от Кирилла после того, как он услышал мою историю и это стало для меня неожиданно болезненным ударом.

— С чего ты это решил?

— Перед нашей встречей я собирал на тебя подробное досье и нигде не было ни единого слова о твоей беременности или родах. Ни единого следа, а мои люди копали очень подробно, — даже если он и был прав, это не уменьшало моих подозрений.

— Данил мог сам всё подчистить, — упорно стояла на своём я. Мне легче его обвинить во всём, чем отца, который мог легко проворачивать свою очередную игру за счёт меня.

— Зачем? Ты была его женой и в том что ты забеременела, а потом потеряла ребёнка нет ничего криминального. Такое могло случится с любой парой, — могло, но случилось со мной, хотя он и прав, Данилу не было смысла всё это скрывать. А узнай про ребёнка для него не составило бы труда выяснить о первом годе моей жизни в Лондоне, но он этого не сделал. Тогда кто всё это провернул? Отец? Но зачем ему это было нужно? — Ты никогда не пыталась выяснить что случилось с твоим ребёнком?

— Я пыталась. Пыталась очень много раз, но долго не могла этого сделать.

— Хочешь я…, - Кирилл прервался на полуслове, потому что и сам не знал что предложить. Узнать причину смерти моего сына? Я и так её знаю. Найти ребёнка? Мой малыш умер, поэтому в этом мире его не отыскать, а в другой я не верю, поэтому никакой помощи Кирилл не мог мне оказать, как бы сильно ему не хотелось.

— Нет, но спасибо. Правда спасибо. Мне очень важно, что я могу расчитывать на твою поддержку и мне чертовски приятно, что ты готов в любую минуту прийти мне на выручку, но сейчас не тот случай. Даже ты не можешь помочь, — из глаз потекли слёзы, а я даже не пыталась их сдерживать, потому что, наконец, наступил тот момент, когда я могу вылить всю свою горечь и печаль.

— Я могу…

— Нет. В этот раз, даже ты бессилен. Знаешь, после попытки самоубийства я, вдруг, решила что мой ребёнок жив и пыталась это доказать, но не нашла поддержки у родных. Отец отправил меня в реабилитационный центр в Лондоне, который на деле оказался тюрьмой для богатых. Я абсолютно не помню первый год своей жизни в Великобритании, потому что всё это время меня пичкали такими сильными препаратами, что я даже имени своего сказать не могла, даже если бы вспомнила, но я всё равно боролась и в итоге у меня получилось «вылечится», не без помощи моей лучшей подруги Мони. Она вместе со мной отдыхала в больнице, а потом она же помогла мне найти врача, который согласился проконсультировать меня по поводу моих родов. В тот момент, я ещё надеялась на чудо, но ему не суждено было случится. Доктор Андерсон развеяла все мои надежды. Она тщательно изучила мою карту, которую мне удалось выкрасть у отца до отъезда, и сказала, что у ребёнка не было никакого шанса выжить. Мой сын умер ещё до того, как приехала скорая, — правда, которая заставляет болеть моё сердце до сих пор, но она принесла спокойствие в душу, лишив глупых надежд и заставив перестать тратить время на пустые поиски.

— Твой отец редкостный говнюк и если бы он уже не был мёртв, то я бы сам убил его собственными руками, — Кирилл обнял меня и мы с ним удобно устроились на его диване. В камине тлело пламя, а рядом похрапывал Мидас и я, несмотря на тяжесть разговора, впервые почувствовала, что попала дамой.

— Знаешь, когда я увидела Димку, то подумала, что вот он мой сын. Да, я знала что это не так, но глядя на него и наблюдая за его действиями, я представляла что бы сделал мой сын и всегда приходила к мнению, что он поступил бы так же. Да, не смотря на отвратительные гены, у Данила прекрасный сын и я надеюсь на то, что его родители не отравят его своим ядом, как всех вокруг.

— Поэтому ты не хотела жить с Данилом и отказывалась от сделки?

— Да, я не была уверена что смогу спокойно перенести близость с мальчиком, но и отвратительный характер его отца так же сыграл немало важную роль. Кстати, раз у нас вечер откровений, расскажи мне о той девушке чьё фото стоит у тебя на камине, — смена разговора была мне жизненно необходимо, рассказ о моё прошлом создал гнетущую обстановку в комнате и мне очень хотелось развеять её. Кажется, Кирилл это понял, потому что без всяких вопросов ответил мне.

— Это Олеся, моя бывшая невеста, — я отстранилась от него и недоверчиво посмотрела ему прямо в глаза.

— Серьёзно? Ты хранишь фото своей бывшей на самом видном месте в доме? — я перевела свой взгляд на фото, думая о том, стоит ли мне переживать о сложившейся ситуации.

— Да. Храню. В память о женском коварстве, — я насупилась и уже собиралась встать с дивана, чтобы подробнее рассмотреть соперницу, но была остановлена Кириллом. — Не злись, тебе не о чем переживать и если тебя смущает фото, то я уберу его.

— Если ты так легко согласен его убрать, тогда зачем хранил всё это время?