Глава 19

— И что нам теперь делать? — прошло уже несколько часов с тех самых пор, как Макс просто испарился. Охрана Кирилла так и не смогла его отыскать, что наталкивало меня на мысль о том, что этот побег был спланирован и у Максима имеется сообщник. Оставалось только выяснить как ему удалось всё провернуть, но это уже был чисто риторический вопрос. Макс не был пленником в доме, а у Маши был планшет с которого он легко мог связаться с кем угодно.

— Будем продолжать поиски.

— А толку-то, тем более что сейчас не до этого, — мы снова устроились в гостиной на диване, ожидая результатов поиска беглеца, но все они были тщетны, поэтому следовало продумать как быть дальше. — Что теперь будет с Машей? — Кирилл тяжело вздохнул и как-то с опаской посмотрел на меня, явно боясь узнать мою реакцию на свои слова.

— Макса обьявили в розыск и за девочкой в любую минуту могут явится органы опеки, — эти слова вызвали у меня истерический смех и я даже не пыталась его остановить. Совсем недавно я решительно отказалась брать на себя ответственность за чужого ребёнка, но тогда её отец был рядом с девочкой, но что мне делать теперь? Макс в бегах и что-то мне подсказывает, что за дочерью он не вернётся. И как мне теперь стоит поступить? — С тобой всё в порядке?

— Мой бывший муж совсем не горит желанием стать бывшим, поэтому до смешного затянул наш бракоразводный процесс. Мой отец оказался шантажистом и, очень может быть, что мою невестку убили именного из-за его идиотского архива. А мой тупоголовый братец вляпался в историю и теперь мне придётся нянчится с его ребёнком, поэтому нет, у меня не всё в порядке, — этот монолог вытянул у меня все силы, хотелось забиться под одеяло и забыть обо всём, но я не могла себе этого позволить. Сейчас от моего решения зависит судьба маленькой девочки, поэтому я должна взять себя в руки и решить как быть дальше.

— Ты не обязана брать Машу, если не чувствуешь что готова, — в словах Кирилла не было и капли осуждения, но вместо облегчения я почувствовала стыд за то, что ему приходится такое говорить мне. Я знала, что он хочет помочь малышке и взять за неё ответственность, а его предложение о совместной опеке всё ещё в силе, и от этого на душе становилось ещё гаже.

— Знаешь, когда женщина, которая меня родила, бросила меня, я тоже попала в детский дом. Это было ужасное время из-за которого я потом долго не могла говорить и именно бабушка Маши, мать Макса, заставила меня перестать молчать и поверить в то, что я не вернусь в тот ужас. Она была прекрасным человеком, но жизнь с отцом была на столько невыносима, что она ушла от него, а затем, однажды, выпрыгнула из окна, поняв что муж справляется со своей жизнью прекрасно и без неё. Ужасная история, но хуже всего то, что я так и не смогла ей при жизни отплатить за её доброту, но теперь, кажется, пришло время.

— Тина…

— Только как я могу позаботься о чужом ребёнке, если даже своего сохранить не смогла? — страх навредить Маше, сделать её несчастной или воспитать плохим человеком настолько завладел мной, что я не сразу заметила то, что Кирилл застыл и с огромным удивлением смотрит на меня.

— У тебя был ребёнок? — я даже не сразу поняла о чём он спросил, но когда понимание накатило, вместо обычного страха я испытала облегчение от того, что между нами стало на одну тайну меньше.

— Да, был. Спустя некоторое время после моего ухода от Данила, я узнала что беременна, — мне хотелось рассказать всю правду, хоть одному человеку и теперь, когда я, наконец решилась, мне было сложно сформулировать мысль и понять с чего следует начать. Как передать всю боль и горечь от потери ребёнка другому человеку, который никогда не испытывал подобных чувств? Как объяснить всё так, чтобы меня услышали и поняли? Все эти вопросы крутились в голове, а я никак не могла найти на них ответы, поэтому просто ждала вопросов Кирилла, но он давал мне собраться с мыслями и самой решить что стоит рассказывать. — У меня была очень сложная беременность. В восемнадцать я решила, что с изменой мужа моя жизнь закончилась, поэтому полностью запустила себя, что привело к большим психологическим проблемам и, как следствие, потерей веса.

Я не могла нормально есть или спать. Моё душевное состояние могло за день поменялся тысячи раз. Моё состояние здоровья ухудшалось, меня рвало, я не могла есть и когда я, наконец, обратилась за помощью к врачу оказалось, что у меня уже был приличный срок беременности и гинеколог, глядя на мои показатели, категорически рекомендовала аборт, но я отказалась и начала долгую борьбу за своего ребёнка, — которую проиграла и до сих пор себе не могу простить этого, хоть и знаю, что изначально шансы на победу были малы. Вспоминая те времена, я не могу поверить в то на сколько глупой была. Как можно было довести себя до полусмерти из-за человека, которому я была абсолютно безразлична и даже в тот момент, всё ещё сидя на своём розовом единороге, я понимала это, но продолжала губить себя. Да, ошибки молодости можно списать на глупость или неопытность, жаль только, что эти оправдания уже не исправят ущерб, который был нанесён, а время, что бы мы не делали, не вернётся вспять.

— Знаешь, со временем я поняла что изначально восприняла беременность, как возможность вернуть Данила, как знак того, что мы всегда должны быть вместе и это давало мне силы на борьбу. Я боролась за своего малыша до самого конца, но, к сожалению, проиграла. Однажды, мне стало плохо и я потеряла сознание в тот момент, когда никого рядом не было. К тому моменту, как меня нашли, мой малыш умер, а я находилась на грани смерти из-за большой потери крови, — несмотря на желание максимальной откровенности я не хотела полностью воссоздавать тот день, потому что мне до сих пор было ужасно больно обо всём этом говорить.