– Что вы думаете? – спросила я пересохшими губами.

– Что ситуация отчаянная.

– Но лучи, яд…

– Мой мальчик, – сказал он торжественно, – если эти насекомые действительно поднялись в воздух, тогда да поможет нам Бог!

Я нервно опустился на стул, затем снова вскочил, когда воспоминание о чем-то вызвало трепет надежды в моем сердце.

– Машина времени! – воскликнул я. – Уверен, вы уже закончили её к этому времени!

Профессор кивнул.

– Да, – сказал он, – все готово.

– Тогда мы сможем сбежать с её помощью.

Он посмотрел на меня с жалостью.

– Боюсь, что нет.

– Что с ней не так?

– Ничего. Только ты кое о чем забываешь.

– Забыл что?

– Как мы постарели, когда путешествовали на ней.

– Ну и что же!

– Разве ты не понимаешь? Это снова произведет на нас тот же эффект.

На мгновение я ничего не понял; затем ужасающая правда поразила меня, как гром среди ясного неба. Профессор прочел зарождающееся понимание на моем лице.

– Да, – медленно произнес он, – да. Если возраст вызван действием окружающей среды, то тело столкнулось бы с одним и тем же трением независимо от того, перемещалось ли оно вперед во времени или назад. Возвращаясь в 1926 год, мы подверглись бы такому же сопротивлению, такому же износу, как и при выходе из него. Это означало бы для меня уничтожение, смерть. Для себя и Теды, было бы намного лучше? Вы должны ожидать, что окажетесь стариком восьмидесяти или девяноста лет, без гроша в кармане, никому неизвестным, на попечении женщины средних лет. Какая от этого польза тебе или Теде? Кроме того, есть еще кое-что, о чем следует подумать. Ты понимаешь, что только чудом мы избежали смерти, когда наша машина времени развалилась на куски там, на равнине? И все же нет никакого способа вернуть машину в 1926 год, кроме как отбросить её во времени, пока она снова не разрушиться!

Пока я стоял, в ужасе глядя на него, раздался испуганный крик сотен голосов.